Идол

Аня Покровская с безумным выражением лица посмотрела на Николая, резко ударила по его рукам и отбежала поодаль. Николай поспешил за девушкой, хотя его движения больше напоминали действия маньяка — того гляди настигнет свою жертву и понесет украшать ею кружева для своих кровавых оргий.

Между делом, время подходило к часу ночи. Дождь превратился в «вечный двигатель», играя с темнотой в игру «кто больше всех попробует накрыть этот мир». Группа Ивана достигла административного блока, где удалось развести огонь из сподручных материалов и устроить «пикник у костра». Надо заметить, что административный блок — громко сказано. Видимо, здание было куда выше, но что-то или кто-то снесло ему «крышу», в итоге, оставшиеся два этажа сумбурно торчат средь заводских руин, сливаясь с тьмой, накрывшей этой дождливой ночью всю округу. Экскурсанты расположились на первом этаже, в самой целой комнатке, размером шесть квадратных метров.

— Как кухня в советской хрущевке! — возмутился Павел Борисович, падая на пол от усталости.

— Сколько мы шли? Часа два? Три? — спросила Марта Ивана, который угрюмо смотрел в окно, на дождь, на проглядывающие в полумраке очертания заводских руин.

— Где-то так, — Иван глянул на разряженный телефон, — У кого-нибудь телефон работает?

В ответ молчание и постные лица экскурсантов. Маленькая комнатка еще имела остатки былой роскоши: бежевые, «советские» обои, с календарем за 1989 год, в углу скромно лежала люстра без лампочек в форме креста, придававшая символичности сложившейся ситуации. В комнатку есть даже дверь! Которая работает! Пусть и со скрипом, но создать интимную обстановку нет проблем!

— Раньше утра не вижу смысла выдвигаться, — бурчал Иван, стоя у окна, — Сейчас темно, хоть глаз выкали, стена дождя, грязь, постоянные шатания по брошенным цехам, где пусто, уныло и никого нет. Поутру, при свете солнца будет проще найти выход.

— Ты же сам нас сюда повел! А теперь руками разводишь? Кирилл и ребята уже давно уехали! А мы забрались черти куда, даже не знаем, где находимся! — ругалась Марта.

— Сестричка, будь попроще! — заступилась за Ивана Яна, — По крайней мере, мы вновь под крышей!

— И без еды, — сухо добавила Марта.

Закончившаяся еда и вода увели вместе с собой оптимизм и тягу к приключениям у всех экскурсантов. Даже гибель ряда товарищей не вызывала тоску, поскольку успешно перекрывалась мыслью о том, что вот-вот будет спасение, и «мы выберемся из завода!» Но, пока что герои добрались лишь до маленькой комнатушки, не зная, в какой части завода находятся. Костер удалось развести спустя два часа. За это время продрогли все, жажда и желание хотя бы сгрызть корочку хлеба играли свои самые мощные партии. Спокойнее всех были Света и Антон, смиренно сидевших рядом друг с другом и смотревших на голую стенку, напротив. Марта изрядно нервничала, все время тыкала в Ивана пальцем, обвиняя его в том, что «завел Сусанин, да не туда!» Ей вторил Павел Борисович, которому просто хотелось еды, и поэтому, самым лучшим вариантом для него оказалось встать в оппозицию к Ивану. Которого прикрывала Яна, все время флиртуя с ним у окна, поднимая парню настроение. Марта смотрела на все это с позиции «Доиграешься, побью!», но, нервозность и тревога насчет того, что она еще на заводе, и что на улице мрак с дождем перекрывали желание отвести Янку от незнакомого еще несколько часов назад парня. Николай травил философские байки о конце света. Аня Покровская безуспешно пыталась перекрыть его мрачность юмором, но, ее тонкий и дрожащий голосок сводили все попытки на нет. Время от времени, Николай пытался обнять девушку, на что получал шлепок по лицу. Впрочем, Покровская никак не могла согреться, даже костер не помогал. И стремящийся к ней Николай оказался естественным «одеялом», ну, точнее сказать, его объятия произвели на девушку мощные потоки тепла. Что даже рассуждения Николая о грядущем страшном суде стали казаться Ане весьма интересными и познавательными.

— А как быть нам? — спросила Аня Покровская Николая, — Если нам уж суждено пройти через Страшный суд в застенках брошенных цехов завода — как быть?

— Попытаться перестать быть комком нервов, — Николай гладил Аню Покровскую по голове, отчего девушка стала похожа на кошку. Не доставало разве что мурлыкания.

— Комок нервов, скажешь тоже… Холодно, голодно, людей убивают! Ай! — возмутилась Марта.

— А мне хорошо здесь, — мечтательно сказала Яна, получив поцелуй в щечку от Ивана, — Тут романтично!

У Марты резко покраснело лицо. Ее глаза залились праведным гневом. Посмотрев на молчаливую Свету, облокотившуюся об плечо Антона, Марта замахала руками и начала драть волосы.

— Быть такого не может! Во что превращается наша поездка! — визжала Марта на всю комнату.