Идолопоклонница

— Ой, напугал, — улыбнулась Женя. Подняла высоко бокал, провозгласила тост: — Ну что, дорогие мои? С маленьким семейным юбилеем! За то, чтобы постепенно он вырос в большой-большой, в золотой. Или даже в бриллиантовый. Чтобы собрались мы на тот большой праздник не в столь тесной компании, как сейчас, чтобы не только молодожены и свидетели приняли в нем живейшее участие, но и то подросшее существо, которое сейчас незримо присутствует за этим столом, и младшие его собратья (и сосестры!) по крови, и даже их подросшие отпрыски. В общем, за то, чтобы единственный в жизни раз этот праздничный стол был рассчитан на троих едоков. За то, чтобы очень скоро ваша дружная семья за ним не умещалась. Вот.

Женя чуть смутилась от собственной разговорчивости, улыбнулась и добавила:

— И чтоб здоровы мне все были.

Дружненько чокнулись кто вином, а кто и гранатовым соком. Лариска отпила глоток сока и в очередной раз скривилась. Отставила в сторонку, взяла с тарелки сырный брусочек:

— Ну что, как там твои дыроколы поживают?

— Говорят, нормально, — равнодушно ответила Женя, с явным удовольствием закусывая нежным окороком. — А впрочем, я у них не спрашивала. Что с ними, с дыроколами, сделается? Живут себе, сволочи.

— А почему сволочи? — спросил Вадим. Не столько, впрочем, из интереса, сколько из простой вежливости. И вообще, надо же о чем-то разговаривать.

Женя вяло отмахнулась:

— А, надоело. Всё надоело.

— Так найди другую работу! — недоуменно воскликнул Вадим. — Делов-то!

Женя неуверенно пожала плечом и промолчала.

— Ага, найди! — вместо подруги ответила Лариска. — Щас! Скажешь тоже! Она ж у нас консерватор! Для нее перемены в жизни смерти подобны, да, Женька? Она ж как выбрала себе один эскалатор, так по сей день только им и пользуется. Изменяет ему только в том случае, если в данный момент он выключен. А, Жень? Я права?

Женя недовольно скривилась:

— Дались тебе эти эскалаторы! Чего ты к ним вечно цепляешься?!

— Да нет, мне просто всегда было смешно, — улыбнулась Лариса. — Лично мне без разницы, на какой эскалатор становиться. А ты всегда становилась на крайний.

— Ну подумаешь, — возмутилась Женя. — Просто привычка. Большое дело.

Лариса заартачилась:

— Нет, консерватизм!

Вадим решительно вмешался:

— Ну ладно, вы еще подеритесь мне из-за этого эскалатора! Лар, действительно, дался он тебе. Какая разница, на чем человек ездит?

Лариска упорно стояла на своем:

— Нет, ты не понимаешь! Она во всем такая. Как вобьет себе что-то в голову — всё, кранты, фиг выбьешь! Женька, блин, тебе уже двадцать семь, да какой там — считай, почти уже двадцать восемь, а ты на девятнадцати застряла и никак оттуда выйти не отважишься!

Женя застыла, словно пойманная врасплох, потом тихо-тихо, почти шепотом ответила:

— Уже отважилась. Почти…

— Что? — удивилась Лариса. — Я что-то пропустила? Что-то случилось?

— Нет-нет, — поспешила успокоить беременную подругу Женя. — У меня все нормально, не волнуйся больше за меня. Я уже выздоровела. Почти… И хватит об этом, ладно?

Деликатный от природы Вадим подхватился из-за стола:

— Я пойду хлебушка подрежу, — и скрылся на кухне, чтобы не мешать дамской беседе.

Едва только за супругом закрылась дверь, Лариса участливо спросила:

— Жень, у тебя что-то случилось?

После короткой паузы Женя вынужденно призналась:

— Случилось. Только не надо об этом, ладно? Главное, что это пошло мне на пользу. Я выздоровела, Ларка. Кажется выздоровела. Только давай больше не будем об этом, ладно?

Лариса глядела на подругу во все глаза. Как-то за последние годы отвыкла, что у той в жизни тоже может кое-что измениться.

— А может, наоборот? — поинтересовалась участливо. — Может, тебе лучше выговориться, чтоб опять не застрять на проблеме?

Женя убежденно покачала головой:

— Нет, Лар, правда не надо. Всё хорошо. Я поняла, какая я дура. Это самое главное, правда? Главное, что поняла. Осталось только исправиться, перестать быть дурой. Остается только надеяться, что я поняла это не слишком поздно.

— Что, у тебя кто-то есть? — шепотом, боясь спугнуть Женькину удачу, спросила Лариса.

— Был, — коротко ответила Женя.

Лариска была в полном шоке. Как же так, у подруги кто-то был, а она просмотрела, даже не заметила? И столь важное событие проплыло мимо нее?!

— Был?!! И ты ничего мне не рассказала? Вот партизанка! А что, кто?..

— Это не важно, — поспешно отмахнулась от излишних вопросов Женя. — Важно, что он был, что он в прошлом.

— И… — Лариска на мгновение запнулась, словно не зная, как сформулировать вопрос поделикатнее, дабы не обидеть ненароком подругу. — И как же он тебя наставил на путь истинный?

— А это, Ларка, не он, это другой, — горько усмехнулась Женя.

Лариска аж присвистнула и тут же, вспомнив, что свистеть в доме — плохая примета, устыдилась, прикрыла рот ладошками. От удивления даже забыла про свой огромный живот, который постоянно придерживала рукою, словно бы опасаясь, как бы не отвалился случайно.

— Ни фига себе! У нее жизнь бурлит и пенится, а я узнаю об этом последней! А второй кто?

Женя поджала губы, ответила с ледяным сарказмом: