Иду на вы…

— …Да, — сказал Святослав, отгоняя видение и снова озаботясь тем, что вершилось ныне и мысленно прикидывая, не упустил ли чего, все ли предусмотрел? Получалось, что все шло по задуманному им и его гридями. Войско справно продвигалось вперед, не утрачивая силы духа, а как бы даже укрепляясь в нем. Вон и Удала послал вдогон за гулямами атабека. Так и задумывалось, про тех гулямов в Невогороде знали с того дня, как они были посланы на росские земли Песахом. Видать, для того и посланы, чтоб угадать, куда пойдет Святослав, вошедший в силу и открыто поносящий власть иудейского царя. «Пусть-ка Удал погоняется за атабеком, — сказал на Совете гридей Святослав. — Да не упускает его далеко, следует за ним всюду. Надо сделать так, чтоб Песах подумал, что мы сплавимся по Днепру-батюшке. Но мы туда не пойдем: там прочны иудейские укрепы, а по дикой степи гуляют конные сотни Ахмада. Нам пока не с руки схлестываться с ними. Мы пойдем к Великой реке. А там…»

Он замолчал, но всяк в Совете понял, о чем бы хотел сказать Великий князь, и одобрил его решение.

Дружины в виду градка Удалова располагались на ночлег, раскидывая шатры и ставя палатки из зверьих шкур.

Святослав вздохнул и спустился к темно-серому песчаному урезу реки.

10

Атабек, пройдя чуть больше двух фарсахов, развернул конные сотни встречь россам, которые неотступно следовали за ним, и повелел атаковать чело войска Святослава. Он так и подумал: уж больно разбродно и раскидано по степному неоглядью продвигались великокняжьи дружины. Атабек не знал, что этот маневр был придуман Удалом с вятичами да летголью, они и шли, широко разбросавшись, по следу атабека, а Святослав пребывал ныне совсем в другом месте. Атабек понимал, что ему не совладать с россами, да он и не держал этого в голове. На Военном Совете Песах повелел ему искать столкновения со Святославом и постараться увлечь его за собой, чтоб тот шел обережьем Днепра. «А уж возле Самватаса, у крепостных стен, мы встретим его и положим конец предерзостным намереньям своевольного князя, навалившись на него всею мощью. Князь молод, горяч, мало ныне рядом с ним старых воевод. И это на руку нам. Так что дерзай, атабек!»

Бикчир-баши понаблюдал за приближением россов, а потом выдернул из темно-серебряных ножен алым посверком блеснувшую саблю и крикнул в неистовом порыве, все тихое и благостное смявшем в душе:

— Аллах акбар! Вперед, сыны Пророка!..

И поскакал встречь росскому воинству, но чуть погодя стал придерживать коня, давая обогнать себя, а потом поднялся с тремя гулямами из охранной сотни на невысокий землисто серый взгорок, круто упадающий к темно-синему урезу днепровской воды. Отсюда он внимательно следил за тем, как сшибались, всхрапывая и яростно грызя удила, взмыленные кони и падали на землю, коль скоро в груди у них обрывалось и делалось больно, и подминали под себя наездников. Какое-то время те еще пытались встать на ноги, но их стаптывали скачущие следом и едва ли что-либо помнящие о себе. И пролилась кровь росская и кровь агарян, и небо потемнело при виде этого непотребства. Толпящиеся у горизонта облака придвинулись к тому месту, где шло смертоубийство, и теперь были тяжелы, угрюмоваты и, казалось, вот-вот прольются дождем. Однако время шло, а облака, хотя и набухнув, все не могли оборотиться в грозовые тучи, как если бы что-то мешало им. Было душно. А сражение все продолжалось, и сбитые с седел воины падали на землю. Стон глухой и утробный, прежде не больно-то резавший слух, при случае, от него можно было отстраниться и сделать так, чтобы не вносил в душу смуту, чуть погодя усилился и для многих, услышавших его в пылу битвы, стал невыносимым. Впрочем, не так, чтобы теперь же и выбиться из общего ряда и утянуться в степь, где и набрать полную грудь воздуха и сказать не без торжества в голосе:

— Слава Аллаху, жив я!

В какой-то момент атабек увидел густую черную пыль, взметнувшуюся над дальним угорьем, сизоватым от небесного ли сияния, от трав ли, высоко и рядно вскинувших синие головки, и подумал, что это подходят главные силы Святослава и повелел гулямам скакать в сотни с приказаньем разворачивать коней и, не задерживаясь, уходить с поля боя. Бикчир-баши не знал, что пыль была поднята не войском Святослава, а теми из летголи, кого Удал посадил на взводных коней. Они, не привыкши к верховой езде, поотстали и теперь поспешали к месту сражения, взмахивая луками и крича что-то гортанное и хриплое на птичьем своем языке. Да, Бикчир-баши не знал об этом и потому повелел прекратить сражение, помня о наказе Песаха: выведать, какими дорогами пойдет росское войско… Атабек посчитал свою задачу выполненной и с легким сердцем покинул поле битвы.