«Иду на вы!» Подвиги Святослава

Мир без «Слова о полку Игореве». Без Гоголя и Достоевского, без Мицкевича и Сватоплука Чеха, без Репина, Яна Матейко и Альфонса Мухи, без Огинского, Сметаны, Римского-Корсакова. Без башен Вавеля, улочек Златой Праги и белокаменных храмов Владимира. Без Донского, Суворова, Владислава Ягелло. Без Яна Собесского, Коперника, Менделеева…

Этого не случилось.

В 962 году князь Святослав одержал свою первую победу. Благодаря ей, читатель, я пишу эти строки, пишу на русском языке, славянской «кириллицей», а ты их читаешь. Наших с тобой пращуров не продали в Кордове или Венеции, с табличкой «Sklave» на груди. Не уморили голодом в замковых подземельях. Не заставили забыть речь и имя своего народа.

Это сделал Святослав Храбрый, сын Игоря из рода Сынов Сокола.

Я скажу больше, читатель. Мы рассмотрели не самый страшный вариант истории в случае успеха миссии Адальберта. Но об этом – позже…

Ольга с тех пор никем и ничем не распоряжалась. На ее долю осталось сидеть в светелке княжьего терема, прясть, покрикивать на служанок. Так закончилось правление «мудрой» Ольги, начавшееся беззаконной резней данников-славян и ознаменовавшееся двумя унизительными посольствами к врагам и ненавистникам славянских народов, а также утратой власти над землей вятичей. Больше – ничем. Листайте летописи, хроники, анналы. Не найдете. Дутый миф о ее «мудрости» основан на одном-разъединственном факте – она крестилась. Все. Начала она с соучастия, возможно, невольного, в убийстве мужа и едва не закончила виновницей геноцида своего народа. Спасибо, сын – тот, что «зверским нравом живый», – не покарал за первое и уберег от второго. Ольге повезло, что она жила в языческой Руси, а не в христианской Византии. Сын не убил, не ослепил ее, не сослал в дальний монастырь, на такое способны лишь люди, а он – «зверским нравом живый».

Пруссы производят Адальберта в великомученики. Средневековое изображение

Да, если кому любопытно… Адальберт, после киевского провала, не успокоился. Отправился крестить воинственных пруссов, племя, жившее на землях нынешней Калининградской области. Племя это еще много веков будет отстаивать свою веру от преемников Адальберта и будет ими уничтожено. Все. До последнего человека. Останется Пруссия, а пруссов не будет. В Х же веке пруссы очень даже были. Они и прославили неугомонно рвавшегося в святые Адальберта в качестве мученика. Что ж, тоже неплохо. Не равноапостольный, конечно, но чем богаты…

Повадился кувшин по воду ходить…

Вернемся к герою. 962 год – первый год его полновластия. Год окончательного превращения из княжича в князя. Из юноши в мужчину.

Иду на Вы! Карфаген Третьего Рима

Дани. Пошлины. Пошлины. Дани.

Рынки рабьи да деньги в рост.

Пухни, пухни, казна каганья,

Мерзни, мерзни, шакалий хвост!

Были моросью, стали – наледью.

Пали пылью, да въелись ржой.

Не уйти, как бывало, налегке,

Дорожа своей головой.

Стены куплены, рати наняты,

Груды золота – не спасут…

Синеокая сталь язычников

Позвала каганат на суд.

За разбои. За глум над храмами.

За сведенных на торг невест.

Пламя жжет. Но лютее пламени

Жжет со знамени Хорсов крест.

Озар Ворон

1. У кормила державы

Он поднял меч, и слева, справа

Соратники поднялись строем.

Увенчанный былою славой,

Их гордый стяг взлетел над полем…

Он поднял меч, и вспышки молний

Явили их холодным взорам

Ряды мечей, знамен и копий —

Врага бесчисленные орды.

Александр Лобков

Итак, пред нами двадцатилетний князь. Возможно, уже отец, и даже не единожды. Его дальний потомок, Владимир Мономах, женился в 12 лет. Скорее всего в Константинополь юный государь ездил еще неженатым – даже «премудрая» Ольга не могла рассчитывать, что император Восточного Рима выдаст родственницу во вторые или третьи жены. Хотя… как знать, один сын нашего героя выклянчил-таки принцессу-невесту, имеючи на момент сватовства пять жен и восемьсот наложниц. Но мы сейчас не о женах и не о сыновьях. Да и нашего героя в дни вступления на престол это заботило в последнюю очередь.