Идущие на смех

Ровно в одиннадцать вечера по московскому времени они проводили Старый год, выпили по бокалу шампанского, зажгли на кактусе лампочки и поводили вокруг него хоровод, напевая «В лесу родился кактушка…». Потом поймали Москву и слушали бой курантов. С последним ударом в передней зазвенел звонок. Удивлённо переглянувшись, бросились открывать и дружно ахнули: в дверях стоял смеющийся Сергей.

– Не зря я минут десять топтался под дверью! Судя по вашим физиономиям, новогодний сюрприз удался! Но это не всё, чудеса продолжаются. Оп-ля! – и он эффектно извлёк из-за спины маленькую пушистую ёлочку в целлофановом пакете. – Мы с ней провели двенадцать часов в воздухе и очень подружились. Но, кажется, от жары она уже осыпается.

– Сейчас оживим!

Стёпа утащил ёлочку на кухню и втиснул её в холодильник. Затем крикнул всё ещё стоявшим в прихожей Сергею и Кире:

– Вам дается десять минут на объятия и беспорядочные вопросы. Затем – снова к столу!

Минут через пятнадцать все опять собрались в гостиной. На краю стола, рядом с небритым кактусом, стояла охлаждённая ёлочка, как хрупкая сестричка рядом с мускулистым братом.

– Слово имеет Баба Мороз! – объявил Стёпа.

– Мне сейчас так радостно! – сказала Кира. – Вдали от снега, в этой жаркой стране – и вдруг настоящая ёлка. Как будто кусочек Родины. Спасибо вам! – она чокнулась сперва с Сергеем, а потом и с ёлочкой.

– И тебе спасибо! – сказал Стёпа и чокнулся с кактусом.

Когда расходились, Кира перенесла ёлочку на подоконник.

– Пускай птички, когда прилетят, полюбуются: они же никогда ёлки не видели!

Проснулась она от ударившего в глаза солнца и громкого карканья.

– Кир-р-ра!.. Кир-р-ра!.. – благодарно кричали птицы. Было ясно, что ёлка им очень понравилась.

И за учителей своих (Новогодний тост)

Друзья мои! Позвольте сегодня, за этим праздничным столом произнести свой первый тост за моих настоящих, истинных врагов, которые помогали мне двигаться по жизни и научили всему самому нужному, самому мудрому и самому полезному.

Начну с тебя, Вилька Козырев, наш классный хулиган и приставала, который всегда издевался над моим хилым телосложением и позорил меня перед девчонками. Я долго терпел. Но когда в наш седьмой «Б» перешла Линочка Яралова, в которую мы все немедленно влюбились, твои издевательства стали мне невмоготу. Тайком я стал посещать секцию бокса, и уже через полгода изметелил тебя на переменке под одобрительные аплодисменты Линочки. И хотя ты стал обходить меня третьей дорогой, спорт я уже не бросил и с тех пор регулярно занимался боксом. Как часто потом это выручало меня в жизни. Спасибо тебе, мой заботливый, мой дальновидный хулиган!..

Низкий поклон вам, неуважаемый Константин Иванович! С детства я был вспыльчив и невыдержан, взрывался из-за пустяков, устраивал скандалы. Но когда, после института, я попал к вам в отдел, где вы, пользуясь своим положением, ежедневно орали и оскорбляли подчиненных, в том числе и меня, я на собственном примере понял, как тяжело тому, на кого кричат, и как мерзок тот, кто себе это позволяет. Я стал следить за собой, гасить в себе вспышки ярости, воспитывать сдержанность. Говорят, что мне это удалось, я стал выдержанней и корректней – благодаря вам, мой почтенный хам. Спасибо!..

Благодарю и вас, завистливый гражданин Котенко, мой рецензент, мой оппонент, мой душитель! Я был намного моложе вас, а успел уже сделать больше, чем вы. Вы не могли с этим смириться, не хотели пускать меня вперёд, на корню рубили любую мою идею, своим авторитетом давили каждое моё начинание.

Я понял, что вы – невежда и победить вас можно только знанием и мастерством. Я стал серьёзно готовиться к поединку. Где нужно было прочесть один учебник – читал три, где нужно было сделать два варианта – делал пять. Работал по ночам, не знал выходных, не ездил в отпуск.

Конечно, вы лишили меня многих радостей жизни, но в результате я пробился сквозь вас: имею признание, премии, учеников. А главное, я теперь умею делать всё то, что не умеете вы – и это благодаря вам, дорогой мой шлагбаум!

Спасибо и вам, все высокопоставленные и мелкие антисемиты, которые не приняли меня вместе с моей медалью в университет, запрещали мои спектакли, рассыпали наборы моих книг, вычеркивали из списков кандидатов на премии и просто оскорбляли на улицах!..

Этой своей неутомимой деятельностью вы зародили во мне желание уехать в Израиль и помогли мне принять это непростое решение.

Я поднимаю свой бокал не за друзей, а за врагов, и уверен, что вы, мои друзья, поймёте и не обидитесь: ведь и подружились мы, благодаря им, нашим недругам, ища опоры друг в друге против злобы, зависти и лицемерия.