Идущие на смерть

Увы, в дальнейшем эмир как собеседник оказался слабоват. Его положение здесь соответствовало чему-то вроде командира дивизии. Вот на этом уровне он и был компетентен, а интересующие лейтенанта технические вопросы попросту не знал. Оставалось лишь вздохнуть и отпустить его с миром. После этого, под зубовный скрежет наемников, выбрать из груды оружия наиболее понравившиеся образцы (Каталина до кучи сперла еще какую-то странной формы железяку из коллекции на стене) и сделать всем ручкой. Ну и, уже выходя из зала, Костин с чувством врезал локтем тому охраннику, что повредил лейтенантские зубы. Не убил, конечно, но нос вмял чуть не до затылка. Ничего, будет ему память.

Лес. Два часа спустя

– Ты думаешь, они не будут нас искать?

– Уверен, – Костин пошевелил тлеющие угли. – Эмир – разумный человек. Сюда он пришел за-ради наживы, но сейчас риски перевешивают возможную прибыль. Если империя и впрямь вмешается, им всем хана. Думаю, потому их самозваный Пророк и расположился в стороне от всех, чтобы суметь под шумок удрать. Но скотина же он…

– Пророк?

– И Пророк тоже, но я сейчас про эмира. Мало того, что вместо нормального броневика вернул нам нашу же машину, так еще и на сухпай пожлобился. Нам тут, считай, на раз. И сейфа с золотом тоже нет…

– Ты что, всерьез думал, что он в точности выполнит все, что ты ему сказал?

– Нет, конечно, ну а вдруг? Мечтать не вредно, именно мечты ведут нас от звезды к звезде. Мечты о богатстве, власти, красивых женщинах у наших ног…

Каталина посмотрела на его одухотворенное лицо и рассмеялась. Чуть истерично, чуть сдавленно, ребра все еще болели, но рассмеялась. Костин тоже улыбнулся:

– А что, повод для подвига не хуже любого другого. И вообще, мужчины идут на подвиги ради дам. А ради не дам не идут. И не красней так, пора уже привыкнуть к моим шуткам.

Впрочем, Каталина и не думала краснеть. На этот раз цвет лица ее и впрямь поменялся из-за отблесков костра. Она откинулась на спину, благо было сухо, и посмотрела в небо. Звезд здесь наблюдалось раза в три больше, чем на ее родной планете, и вид черного, покрытого сияющей россыпью купола над головой завораживал. Немного помолчав, она спросила:

– Одного не могу понять: почему он сразу не приказал тебя убить? Ведь хотел, я же видела. И все равно, ты ему хамишь, а он терпит…

– Потому что боялся, – Костин с восторгом вгрызся в куриную ногу. – Элементарно, Ватсон…

– Боялся? Тебя?

– Не меня, разумеется. Я, конечно, имел некоторые шансы успеть свернуть ему шею до того, как меня пристрелит охрана, но как раз об этом наш эмир не знал. Нет, не меня он боялся, а империи за моей спиной. Боялся изначально, до дрожи в коленях.

– Вы так страшны…

– Ой, вот только не надо сарказма. Просто очень многие пробовали разбудить медведя, имена тех, кому это удавалось, давно канули в Лету, а империя все еще жива, здорова и в ус не дует. Знала бы ты, сколько таких шейхов и эмиров украсили собой колья вдоль дорог… А конкретно этот не имел информации о том, что известно или не известно тем, кто меня послал. Вот и боялся на всякий случай.

– Его… убили бы?

– И всю его семью, до седьмого колена. Без суда, он в таких случаях не предусмотрен. Достаточно волевого решения любого офицера в ранге не ниже майора.

– Но это ведь противозаконно!

– Почему? Согласно нашим законам все предельно ясно, понятно и юридически грамотно. А международные понятия… Понимаешь, законы Российской империи для нас стоят выше международных. И именно поэтому ситуации, когда мы прибегаем к жестким мерам, очень редки. По статистике, империи действительно приходится кого-то наказывать в восемь целых и две десятых раза реже, чем, к примеру, в Альянсе. И почти в шестнадцать раз по сравнению с вами.

– В ответ начнутся взрывы в ваших городах. Вы об этом подумали?

– С нами это не проходит.

– Но… как?

– А у нас персональная ответственность, – пожал плечами Костин. – Переходящая в коллективную, если надо, и наоборот. Все эти шейхи, эмиры и прочая шелупонь знают: произойдет, к примеру, взрыв, без разницы, где, один из них умрет. Страшно умрет. А вот кто – это уж как упадет кубик.

– Какой?

– Игральный. И даже если они не причастны – все равно кто-то из них умрет, к примеру, упав в мясорубку. Живьем. Это уже бывало, и с тех пор у нас нет терроризма.

– Кх… – девушка закашлялась. – Ну, вы даете.

– Имеем возможность, мы достаточно сильны.

– Ох, и ненавидят же вас за эту силу…

– Да и пускай, – лейтенант посмотрел на куриную кость в руке, подивился, как лихо под разговор успел ее обглодать, и продолжил: – Тут ведь понимаешь, в чем дело. Соседи с завидной регулярностью полагали, что спихнули нас в яму. А на проверку каждый раз оказывалось, что мы просто залезли в окоп. И выковырять нас из него будет им стоить чересчур дорого. Но ни разу они не подумали о том, что будет, если мы вылезем из него сами и возьмем в руки большую дубину. А стоило бы подумать, чес-слово. Ведь голова человеку как раз и дана, чтобы думать. А мозги – чтоб соображать.

Каталина рассмеялась, искренне, но не очень весело. Потом вздохнула: