Идущие на смерть

До сих пор стыдно признаться, но, когда он понял, что Лидия и вправду умерла, обрадовался. Деньги на исходе, ампулы заканчиваются, и от крика ее беспрестанного уже никакого житья не стало. Соседи по лестничной площадке здороваться перестали. Раньше вежливо так про здоровье Лидии Васильевны справлялись, а теперь отворачиваются, глаза прячут. Плохо стало потом. Много позже. Сороковой день отметили. Сидит вечером дома, пьет пивко и вдруг аж пронзило всего, как током ударило. Один! Нет ее и больше никогда не будет! Вроде и понимал умом, когда принимал соболезнования на похоронах, но внутри пусто было, словно та ледышка за пазухой внутренности заморозила. А сейчас, видать, оттаяла… Не помнил Ершов, когда плакал последний раз, а сейчас разревелся как белуга. Вот с того момента тоска в сердце и поселилась. Иногда сидел дома и смотрел на ампулы, что после смерти жены остались неиспользованные. Всю жизнь наркоманов ловил и заразу эту ненавидел всем сердцем, а тут навязчивое желание возникло. Даже не желание, а соблазн, будто черт его за локоть теребит.

«Что мучаешься, братишка! Помнишь, как у покойницы радостно на душе после укола становилось?!»

Нынешнюю ночь Ершов спал плохо, и впервые ему приснилась Лидия. Молодая сочная красавица, он уже и забыл ее такой. Вышла она из сгустков голубого тумана, такого ясного, словно небесные хлопья по земле растеклись, целует в лоб, как тогда, накануне кончины, и говорит:

– Скоро увидимся! – а губы у нее не холодные, как в то утро, а горячие, прямо огонь, а не губы! И от их прикосновения по всему телу жар разливается.

Он хотел спросить очень важное, но она прижала палец к губам, как бы приказывая молчать, взяла его за руку и увела за собой в туман. Мужчина не испугался, а наоборот, стало ему очень спокойно, только вот лоб горел от поцелуя, словно свежий лист крапивы к коже прижали.

Он тряхнул головой, пытаясь прогнать сонную дрему, в уши ворвался крик дежурного:

– Товарищ майор! У нас ЧП!

– Рассказывай! – буркнул мужчина.

– Ночью сбежал из СИЗО Трутнев…

– Как это – сбежал?!

– Перебил охрану, тюремного врача, офицера. Поступают сообщения от граждан, что возле здания института слышна стрельба.

– Там же полно ОМОНа!

– Так точно! Подробностей знать не могу. Мы выслали машину, тамошние гражданские, ну те, что из Москвы, наших оперативников не пустили!

– Какого дьявола?!

– Не могу знать, товарищ майор! Я связался с вами и на свой риск уже выслал машину.

– Правильно сделал! – Ершов наскоро одевался. – Буду через пятнадцать минут! – Он повесил трубку, выскочил в коридор.

Утро порадовало свежей прохладой и нежным запахом пробуждающейся листвы. В прозрачных лужах тонули отражения каменных домов. Из-за поворота выскочил полицейский УАЗ. Машина лихо затормозила в полуметре от подъезда. За рулем приветливо улыбался молодой водитель Сережа. Вид у него был такой, словно он был шафером на свадьбе. Не хватало только украсить автомобиль розовыми ленточками и посадить на бампер куклу с выпученными глазами.

– Куда ехать, товарищ майор?!

– В отделение! – Следователь уселся в машину и угрюмо уставился в окно.

Он закрыл глаза, хотел вздремнуть по пути хоть пяток минут, но перед закрытыми глазами мелькали дурацкие лиловые пятна. Машина лихо затормозила у дверей управления, навстречу выскочил дежурный.

– Петр Гаврилович! Там такие дела творятся! – Пребывая в состоянии волнения, молодой офицер забыл про субординацию, обращаясь к старшему следователю как к директору на фабрике. – Есть человеческие жертвы среди нашего ОМОНа, туда уже прибыли две бригады скорой помощи!

Майор направился в свой кабинет. Дежурный бежал за ним следом как преданный домашний пес.

– Трутнев сбежал среди ночи. Перебил вооруженную охрану голыми руками, представляете?!

– Отставить панику!

Следователь растер ладонью грудину. Теперь сердце булькнуло, как закипающий на плите бульон. Он машинально выдернул бумажку из черного жерла факса. На глаза попал знакомый индекс. Мужчина привычно потер переносицу. Ну конечно! Старый знакомец «тропонин»! Дежурный шумно дышал ему в затылок. Показатели очеркнуты жирным красным шрифтом. В два раза выше верхней границы нормы. Должно быть, Миша по рассеянности дважды отправил анализ Трутнева. Он хотел выбросить никчемную бумажку в урну, но взгляд упал на фамилию в титульной форме листа.

– Волкова Зоя Викторовна, – медленно прочел он вслух. – Откуда это здесь?!

– Майор Кармазин прислал вечером анализ крови. Михаил Семенович очень ругался, что его выдернули из дома на ночь глядя…

– Твою дивизию! – громко выкрикнул Ершов. – Немедленно свяжи меня с Кармазиным!

– Сию минуту! – Лейтенант искал в памяти смартфона требуемый номер.

Тем временем следователь выдернул из папки анализ крови Трутнева, положил рядом с голубой бумажкой. Анализ московской гостьи. Зачем женщине понадобилось сдавать анализ крови? Не важно. Разберемся позже. Показатели тропонина были абсолютно идентичны.

– Нет связи! – зараженный горячностью майора, выкрикнул дежурный.