Идущие на смерть

Вадим быстро разгреб завал и радость быстро улеглась. Трубки не загнулись, а лопнули и таблеток внутри, когда он их вытряхнул на землю, оказалось до обидного мало. Штук сто, не больше.

Другое дело, что дождь все же сделал еще одно доброе дело: смыл пыль со всего чего только можно, в том числе и с топливных элементов и Вадим увидел их настоящую россыпь на довольно обширной площади.

- Оптимус, двигай ко мне!

- Нашел?

- Да, но придется постараться, чтобы собрать мой клад.

- Иду.

Явившись и обозрев площадь разброса таблеток, Коростин невольно присвистнул.

- Да, действительно, придется покорячиться, но делать нечего, нужно собирать.

Коростин оказался абсолютно прав, покорячиться пришлось изрядно, а в "витязе" это делать особенно трудно. Все-таки сервдоспех предназначен несколько для других целей, а никак не для сбора маленьких цилиндриков, которые к тому же так и норовили выскользнуть из пальцев.

- Шухер! - сквозь треск помех послышался по рации истеричный выкрик Филиппенко. - Колонна техники на дороге! БМП и грузовиков штук двадцать! В каждом тяжелые пехотинцы!

- Проклятье, - глухо выдохнул Куликов. - Это закон подлости в действии...

- Думаешь по нашу душу? - с сомнением спросил Коростин. - Учитывая, как вчера много и долго летали вертолеты...

- Может и не по нашу... Но какая от этого разница? Ищут других, а найдут нас. Или ты хочешь рискнуть и где-то отсидеться?

- Нет... Риск нашего обнаружения слишком велик. В другое время я может быть и рискнул бы, но у нас слишком важная миссия.

- Вот и я про что.

Куликов связался с Филиппенко и приказал ему отходить на исходную.

- Много хоть удалось собрать? - с надеждой спросил Эдуард в точке сбора.

- Увы... Хорошо если штук пятьсот набрали... - ответил Вадим. - Обиднее то что там их еще до черта валяется, собирай - не хочу.

- Не хватит сборку заполнить...

- Ну а что делать? Нам остается только надеяться на перестраховку конструкторов, какой советские инженеры всегда славились.

- То есть?

- На то, что реактор спроектировали с запасом мощности и того, что мы собрали, хватит с лихвой для потребностей "Крота".

- Хорошо бы! - повеселел Филиппенко.

Урановые таблетки быстро распределили поровну между собой и загрузили в контейнеры на спинах - алюминиевые коробки, которые изготовили сами в свободное время из найденного тут же среди развалин материала: алюминиевых листов и проволоки. Вид у них конечно был еще тот, но главное чтобы не бренчало и хорошо держалось, для чего таблетки утрамбовали и придавили ветошью, а между самими коробками и броней "витязей" сделали прокладки из той же ветоши.

- Все, сматываемся.

***

Группа уходила в сторону самых крутых гор, надеясь, что там китайцы не смогут их окружить, как на более равнинной местности, да и в случае чего там легче отстреливаться.

Наступила темнота, но бойцы и не думали сбавлять темп хода. Даже несмотря на то что над головами постоянно летали вертолеты. Но они летали где-то слева, хотя наблюдалась неприятная тенденция смещение их зоны полетов в стороны троицы.

Усталость брала свое, но группа продолжала двигаться отдавая все силы, физические и даже эмоциональные на преставление ног. Окружающее пространство слилось в неразличимое месиво, все оставшееся внимание концентрировалось только на небольшом участке тропы по которой шли "витязи" и на координацию движения, чтобы не упасть. И на этом все. Никаких чувств, никаких мыслей и желаний. Только идти и дойти. Шаг за шагом, метр за метром...

- Китайцы на четыре часа!

Голос замыкающего Филиппенко прорвался в сознание с огромным трудом, словно через шумовую завесу. Вадиму потребовались бесконечно долгие мгновения, чтобы осознать смысл долетевших до сознания слов, усилием воли выйти из ритма механического сомнамбулического движения и начать действовать соответствующим образом в кардинально изменившейся обстановке.

Ожесточенный бой с противником разгорелся в одно мгновение. Обе стороны начали палить друг в друга почти одновременно.

Окончательно сознание разбудил и взвел отчаянный, полный боли крик Филиппенко. Вадим повернулся в его сторону и увидел как "витязь" солдата падает на спину, при этом от него отлетает рука все еще сжимающая стреляющий в полете пулемет.

Куликов зафиксировал вражеского стрелка и выстрелил двумя гранатами. Одна из них попала китайцы в грудь и плазменная струя в одно мгновение сожгла плоть врага.

Бой продолжился и все сознание было занято именно им, но вот, спустя может быть бесконечно долгую минуту безудержной стрельбы и перемещений от укрытия к укрытию, часть как бы сказал Анатолий Коростин, вычислительных мощностей на периферии принялась за анализ увиденного. Видимо в этом имелась нужда, поскольку, чем дольше шел анализ, тем больше требовалось ресурсов, так как слишком много получаемой информации имело статус неправильного, если не сказать больше - ошибочного.