Идущий от солнца

Щебетали и пели свои звонкие песни снегири и зяблики, курлыкали где-то высоко в небе потревоженные журавли, кружились над космическим кораблем синицы и ласточки, и от этой весенней стихии в душе Ивана росла боль, жалость и даже какое-то невыносимое, почти безрассудное сострадание к родной Земле, потерявшей смысл существования. Но самое удивительное – предчувствуя гибель Земли, гибель того, на чем вырос человек и стал его неотъемлемой частью, Иван был взволнован и потрясен меньше, чем Вериной любовью. Он прекрасно понимал, что, покинув Землю, он лишает себя и Веру того несказанного вакуума, того неповторимого благоухания природы, в объятьях которой у них возникла любовь, и сердце его леденело от жуткой потери. Ему было страшно подумать о том, что там, на другой планете, будут журчать совсем другие ручьи и петь птицы, которых он никогда не видел и не слышал. И самое ужасное то, что Вере предстояло жить в «гареме», постоянно наполненном приходящими и уходящими мужчинами с различных планет и галактик, имеющих не только различную привлекательную внешность, но и заряд определенной космической энергии, способствующей взаимным необыкновенным чувствам и безудержной человеческой страсти. «Как моя любимая ненаглядная Верушка поведет себя с мужчинами, оболочка и душа которых пропитана миллиардами космических разрядов и сотнями совсем неизученных магнитных полей? Сумеет ли она выстоять перед их соблазнами и совсем неземными чувствами?» – эти мысли не покидали Ивана ни на одну секунду, особенно сейчас, когда расстояние между Землей и Одиссеей через несколько часов должно было превратиться в пропасть, за которой законы совсем другой, неизвестной ему жизни. За дверью космоплана начиналась другая цивилизация.

– Верушка, подойди ко мне, – устало сказал он, поставив стопку книг у входа на корабль. – Я места себе не нахожу… ты слышишь меня?!

– Слышу, Ваня, слышу…

Вера подошла совсем близко к Ивану и, глянув в его взволнованные растерянные глаза, заплакала.

– Еще не поздно отказаться… – шепотом сказал он и вдруг тоже разревелся. – Неужели Создатель унесет нас в такую же мерзкую, беспросветно алчную жизнь?

– Нет, Ваня. Я уверена, что хуже нам не будет.

– Но и лучше, по-моему, тоже.

– Я люблю тебя, Ваня. и ты отвечай мне взаимностью. По-моему, это единственный способ сохранить наши земные чувства, которые, теперь я в этом убеждена, нам подарил космос – создатель человеческих душ.

– И я тоже в этом убежден. Ну что, летим?!

– Конечно, летим. дорогой мой!

– Иначе и быть не может, уважаемый Иван Петрович, – неожиданно подключился к разговору капитан корабля, тщательно проверявший надраенный до блеска деревянный пол. – Ваша родниковая вода, ваш земной опыт нашей планете просто необходимы. Всегда помните об этом, ведь вы великий следопыт. и всегда учитывайте нашу помощь. Я предоставлю вам лучшую каюту космоплана. Из этой каюты вы будете наблюдать целый год не только за солнцем, но и за множеством звезд.

– А Землю будем видеть? – вытирая рукавом слезы, поинтересовалась Вера.

– Я предоставлю вам биологический телескоп. Он не только приблизит вас к родной планете, но донесет до вашего слуха звуки и запахи. Проходите в каюту управления и ждите меня там.

– А моя что должен делать? – вкрадчиво поинтересовался Майкл Сорез, помогая погружать бутыли с картофельным самогоном.

– Твоя, прежде всего, должен быть искренним человеком. Нам давно известно, что конъюнктура американских деятелей страдает жульническими методами, а еще амбициями, не присущими менталитету нашей планеты. Тебе, профессор, трудно будет на Одиссее. У нас презирают выскочек, да и людей, речь которых не подкрепляется конкретными делами. Береги свои семечки, Майкл Мардахаевич… Наши женщины могут пережевать их за очень короткий срок, а потом, не моргнув глазом, отправить тебя в нирвану на миллионы солнечных лет.

– Зачем?

– Космос любит таких неадекватных людей. Их энергию он уводит на самые отдаленные орбиты человеческих душ и там обрабатывает их космической плазмой с удвоенной энергией. Процесс этот весьма продолжительный, но от него зависит здоровье и биологическое состояние людей многих планет. В космосе, к великой нашей радости, словно в лучах немеркнущей звезды, ничто не умирает и не исчезает. Любой процесс плавно переходит из одного состояния в другое и контролирует этот удивительный процесс Создатель. Именно его электромагнитные, не знающие покоя волны, обеспечивают гармонию Вселенной, которую вам, Майкл Мардахаевич, обязательно придется почувствовать на своей шкуре.

– А Ивану Петровичу?

– Он уже понял, что такое душа человека и ее движение, соединенное с космосом. Иначе родника вечности он бы никогда не нашел и не увидел как своих ушей. Проходите в крайний отсек, профессор, и не вздумайте уговаривать меня. Я вас заморожу в любом случае. ровно на один год. Даже если в полете будут сбои и штурман забеременеет.

– А потом?