Идущий по звездам

Но теперь, при свете дня, эта мысль казалась более чем смешной. Эти горы, предварявшие горную цепь на западе, представляли собой не что иное как нагромождение каменных глыб, смотревших вниз на песок и пыльные перекати-поле.

Почесав мокрые от пота волосы, он прикрыл глаза и попытался отогнать от себя всевозможные мысли. Его грудь вздымалась и опускалась, когда он глубоко вдыхал и выдыхал воздух. Снова и снова он пытался освободить свое сознание от ограничений, наложенных на него тем миром, в котором он жил последние двадцать пять лет.

Наконец, он открыл глаза и, не отводя взгляда от горизонта, наклонился, чтобы снять башмаки и носки. Затем он снял через голову футболку и бросил ее на камень. И пошел вперед.

На каждом повороте он останавливался и подставлял лицо солнцу. Приближался полдень, и жара становилась все ощутимее. Он слышал далекий крик птиц и чувствовал запах креозота, которым был пропитан воздух. Земля говорила с ним.

Он еще долго стоял там, прислушиваясь.

День был уже в самом разгаре, когда Лэйкен увидела Марка, движущегося по направлению к лагерю.

Она сразу поняла, что в нем что-то изменилось. Это проявлялось в том, как он шел, как держал тело, как будто в течение дня он пережил нечто, позволившее ему чувствовать себя более удобно в пределах собственной кожи.

Подойдя к ней, он встретился с ней глазами и сказал:

— Началось.

Лэйкен наклонила голову, прислушиваясь к драматической модуляции, сопровождавшей его речь. Она поднялась на ноги, сунула руки в задние карманы и встретила его взгляд.

В глазах тоже все было иначе. Она даже готова была подумать, что его коричнево-черные глаза блестят от удовольствия. Во всяком случае, ей стало не по себе.

— Началось, — повторила она медленно. — Вы хотите сказать, что есть дело и для меня? — Когда он кивнул, она продолжала: — Прекрасно. Я готова. Ведите меня.

Одна из его темных бровей взмыла вверх:

— Вы еще не готовы. Вы больше походите на Жанну д'Арк перед пламенем.

Она сощурилась и спросила:

— Почему вы ее вспомнили? Разве мое дело как-то связано с огнем? — Переминаясь с ноги на ногу, она попыталась заискивающе улыбнуться: — Мало кто знает об этом — то есть, мне удавалось это скрывать, но суть в том, что отношение к боли у меня, как у ребенка. Темная бровь поползла выше:

— Вы хотите пойти на попятный?

— Нет… конечно, нет. Я здесь вовсе не для этого. — Она помедлила и кашлянула. — Что я должна делать?

— Перестать беспокоиться. Огонь здесь ни при чем. — Он потер подбородок, задумчиво смотря на нее. — Вы видели фильм «Человек-лошадь»?

— «Человек…» — Лэйкен осеклась, почувствовав тревогу. — Там, где вонзают стрелы в его грудь и подвешивают к потолку? — Она скрестила руки на груди. — Я даже не прокалывала себе уши. Может быть, это немного…

Она снова осеклась, наклонив голову, чтобы удобнее было смотреть на него. Он смеялся. Марк Аврелий Рид смеялся. И это не было слабым хихиканьем. Он облокотился о корпус машины, и его тело сотрясалось от беспомощного смеха.

Ответная улыбка показалась у нее на губах, когда она похлопала его по плечу и сказала:

— Нет, в самом деле. Это так и есть.

Он отпрянул от джипа, вытирая глаза кончиками пальцев.

— Простите, я не мог удержаться.

— В следующий раз постарайтесь, — сказала она сухо. — Так что же я должна делать?

Обойдя джип сзади, он порылся в одном из мешков, что-то вытащил и протянул ей. Лэйкен не верила своим глазам:

— Купальный костюм? Следующая часть ритуала — купание? А ручей не слишком мелковат для этого?

— Мы не станем спускаться к ручью. — Он кивнул в противоположном направлении. — Мы пойдем вверх.

Они карабкались по камням часа полтора и хотя путь был нелегким, он не пытался помочь ей. Перелезая через огромные валуны, она часто теряла его из виду. А выбираясь на открытое пространство, обнаруживала его, терпеливо ждущего, чтобы тут же продолжить путь дальше.

Она едва не падала с ног, когда услышала, как он позвал ее:

— Здесь.

Поравнявшись с ним, Лэйкен увидела, что он стоит на каменной террасе пятнадцати метров в длину и шести в ширину. Хотя поверхность казалась ровной, ее ногам не было особенно устойчиво. В течение столетий дожди и ветры шлифовали каменный пол, сделав его хотя и гладким, но изобилующим выемками. Некоторые лунки были не более пяти сантиметров в глубину, другие углубления достигали полуметра.

Проследив за тем, куда смотрел Марк, ей бросилось в глаза серебристое свечение. Это была вода, блестевшая в лучах солнца.

Подойдя ближе, она увидела, что три соседние котловины оказались соединены вместе, образовав подобие бассейна шириной метра полтора.

— Естественная ванна, — сказала она восхищенно. — Откуда в ней столько воды? Или здесь есть родник?

Он покачал головой:

— Нет, прошлой ночью шел дождь. Когда я увидел его, поднимаясь наверх, то подумал, что это прекрасное место для того, чтобы вы помыли меня.

Почувствовав комок в горле, Лэйкен старательно прокашлялась. Может быть, она ослышалась?

— Прекрасное место для чего? — начала она. — Мы забрались чуть не на небо, чтобы я могла устроить вам ванну?

Его упругие губы сложились в довольную улыбку: