Идущий по звездам

Только теперь он перестал изучать ее лицо. Он наклонил голову и осмотрел белую кожу ее грудей и темные соски, столь же твердые, как галька на дне ручья.

Глухой звух одобрения поднялся из его груди, и он снова посмотрел ей в глаза. Глубокое замешательство распространилось вдоль его бровей, и он коротко качнул головой.

— Все должно быть иначе, — сказал он громким шепотом. — Черт возьми, все должно быть совсем по-другому.

Он со стоном наклонился и взял в рот ее темный сосок, сжав его губами с такой силой, как будто отчаянно нуждался в нем, но не мог получить всего, что хотел.

Слабый стон вырвался у Лэйкен, а затем она подалась к нему, прижимая к себе его голову.

Пока он переходил от одной груди к другой, ее руки соскользнули с его шеи ему на плечи. Теперь она знала это тело. Вчера, когда она мыла его, его требовали ее руки, а ночью его требовало ее сердце. Она знала каждый изгиб, каждый упругий мускул. И в этот миг они принадлежали ей.

Когда он спустил купальник ниже, его рот тоже двинулся ниже. Опустившись на колени, он провел руками по тыльной стороне ее ног.

В следующее мгновенье, когда она почувствовала, что его рот коснулся ее там, в самом центре, она запрокинула голову, и ее захлестнуло блаженство, равного которому она еще не знала.

Ее пальцы вцепились в его плечи, и в течение нескольких следующих минут для нее в мире не существовало ничего, кроме его рта и холодной воды.

Когда наслаждение достигло апогея, из нее вырвался глубокий стон и если бы он не встал, чтобы поддержать ее, она непременно потеряла бы равновесие.

Когда силы вернулись к ней, она с удивлением отметила, что воспоминание о любви Марка столь же действенно, как и само событие.

Она прильнула к его сильному телу — она еще не хотела заканчивать. Она покрывала настойчивыми поцелуями его плечи, шею, грудь. Ее губы бродили по его телу, этому изумительному телу, которое временно принадлежало ей.

Когда он взял в руки ее лицо и потянул вверх, чтобы она встала, вздох разочарования вырвался из нее. Она взяла его за руку, пытаясь пресечь мягкие поцелуи, которые он запечатлевал на ее губах.

— Не мешай мне, — прошептала она. — Я хочу этого. Я хочу, чтобы ты почувствовал то, что чувствую я. Я хочу, чтобы ты почувствовал удовольствие от моих пальцев и моих губ.

Он покачал головой.

— Нет, не сейчас, — пробормотал он. — На сегодня достаточно.

Выпрямившись, он убрал мокрые волосы с ее лица. Хотя жест был ласковый и нежный, что-то переменилось. Какой-то холод, никак не связанный с ледяной водой, пробежал по ее коже.

Он отстранил ее. И осторожно отошел на безопасное расстояние.

Она почувствовала острую боль и наклонила голову, чтобы не видеть его лица. Подобрав купальник, она вышла из воды и натянула его как следует.

Она потрясла головой, чтобы просушить волосы и почувствовала, что он снова смотрит на нее. Повернув голову, она встретилась с его взглядом.

И теперь она знала. Снова, не отдавая себе отчет, откуда идет это знание, она понимала, что происходит в его голове. Она знала, почему он отстранил ее.

Несколькими минутами раньше, когда он доставил ей столь сильное удовольствие, она была полностью в его власти. А он полностью владел собой. И он ни в коем случае не желал, чтобы они поменялись ролями.

Таков был Марк Аврелий Рид Идущий По Звездам. Который всю жизнь боролся за то, чтобы не оказаться в чьей-нибудь власти.

Прополоскав кофейник, Лэйкен опустилась на камень у самого ручья. Хотя жары еще не было, солнце светило ярко, и бесчисленные зайчики плясали на гладких камешках.

Можно сказать, что она бездельничала. Ей не хотелось возвращаться в лагерь прежде, чем она основательно все обдумает.

Судя по тому напряжению, которое установилось между ней и Марком прошедшей ночью и не ослабело наутро, ей нужно было более трезво взглянуть на положение дел.

Во-первых, дела обстояли так, что она любила его. Что-то в этом человеке, поставившим перед собой целью замкнуться от мира, коснулось той части ее души, которой прежде не касался никто. Она была всепоглощающе, окончательно и бесповоротно влюблена в Марка.

Во-вторых, несомненно, было то, что он не отвечал ей взаимностью. Эта несомненная истина доставляла ей боль, которая грозила сделаться продолжительной, однако от этого истина не становилась менее непреложной.

И наконец, третье. То, что чувствовала она, а Марк не чувствовал, играло второстепенную роль, пока Ч. Д. не поправится. Лэйкен не могла позволить кому-то из них уйти в сторону. Они должны сделать то, ради чего они сюда приехали.

Ситуация была достаточно щекотливая. Если бы не сцена у водопада, она могла делать вид, что все обстоит так же, как и раньше. Она могла скрывать тот факт, что любит его, а он — продолжать пренебрегать ею и окружающей жизнью в целом. Но то, что произошло, нельзя было сбросить со счета, оно стояло между ними подобно кирпичной стене.

Лэйкен принадлежала к людям того типа, который сам нарывается на трудности — гоняется за ними, чтобы схватить их за воротник и сказать: «Ну вот — теперь все в порядке».