Идущий

Снаружи раздался стук копыт – прискакал Нелч, потный, раскрасневшийся. Следом на взмыленной лошади появился Шрам. Нелч спрыгнул с коня, хотел что-то сказать, но Флек жестом приказал ему пройти в дом и отвернулся. Дрожа то ли после скачки, то ли от страха перед Болезнью, Нелч переступил порог. Гурин не обратил на него внимания, он разглядывал мальчика, присев на корточки.

– И поторопись, Нелч, – голос Флека снаружи.

Пыхтя, Нелч принялся колдовать над женщиной.

Она как будто спала. Хороший признак – идя на поправку, люди обычно засыпают. Правда, неизвестно, как обстоит дело в случае с Болезнью Без Названия. Гурин следил за мальчиком. Тот что-то пробормотал. Нелч, потратив минут пять, выпрямился, отступил на подгибающихся ногах, глядя на женщину. Она действительно спала.

– И что же? – Флек стоял на пороге.

Нелч оглянулся, перевел взгляд на женщину, снова оглянулся на Флека.

– Кажется, она… Признаков болезни… нет. Она… Она… – Нелч не договорил, сказать слово «выздоровела» после всего, что происходило, было не в его силах.

Флек вошел в дом. Он также поразился, но слова Нелча вряд ли были ошибкой. И Флек – он осознал это лишь сейчас – в глубине души верил, что будет именно так.

– Отлично, Нелч, – сказал он. – Я тобой доволен.

Казалось, это Нелч вылечил женщину, не мальчик. Гурин обернулся к ним.

– Он хочет что-то сказать.

Флек улыбнулся.

– Позже мы его выслушаем. Гурин, бери его, поехали в другое место.

5

Он был измотан, как никогда прежде. Несмотря на это, ему требовался отдых менее длительный, чем раньше. В первую очередь это связано с длительным перерывом. Если бы подобное ожидало мальчика сразу после Антонии, ситуация стала бы иной.

Повстречай Дини эту больную в самом начале своего пути, он рисковал бы умереть.

Когда сознание «возвратилось», Дини догадался, что прошло немного времени. Полчаса или час. Когда-то Дини приходил в себя только на следующий день, проспав предыдущий. Телом владела слабость, и вместе с тем переполняло радостное, полное счастья ощущение, что у него получилось отвоевать человеческую жизнь у врага более страшного, чем все вместе взятое, что он встречал на пути до этого.

Картинка перед внутренним взором появилась внезапно, как бывает, когда сон, приснившийся ночью и забытый, вспоминается через какое-то время, неожиданно и без особой причины.

Картинка вызвала у мальчика шок. Шок растормошил Дини, вынудил побороть сонливое оцепенение, заставил его попытаться что-то сказать людям, которые, судя по теплу, находились рядом. Мальчик видел картинку считанные мгновения, но этого оказалось достаточно, чтобы понять значение увиденного.

Женщина, которую Дини вылечил, не была разносчиком Болезни Без Названия, эта напасть вообще не распространялась, как эпидемия. Не играли никакой роли ни физические контакты, ни продукты или вода, ни нахождение рядом с больным в замкнутом помещении. Конечно, все это облегчало Болезни ее черное дело, любой лекарь заметил бы именно такое воздействие, но это было чем-то вроде поверхностных симптомов. Будь Болезнь Без Названия разумным существом, обладающим физическим телом, это воздействие можно было назвать приманкой, обходным маневром, отвлекающим внимание.

Реальная картина выглядела иначе.

Дини увидел Болезнь Без Названия в виде сетчатой системы, горизонтальной, зарытой в землю. Не очень глубоко, два-три локтя. Сетка состояла из чего-то белого и тонкого, на вид что-то среднее между личинками червей и ростками, что появляются из залежавшейся картошки. Болезнь Без Названия поражала поверхностный слой земли. Дини не видел, откуда она появилась, но распространялась она монотонно и неумолимо. И от сетки кверху тянулись отростки-щупальца. Именно они… тянулись к людям. Они не были слишком многочисленными, но мальчик чувствовал, что Болезнь Без Названия, как разумная тварь, стремящаяся схватить свою жертву наверняка, не торопится, в первую очередь распространяясь на юг, к другим городам. Немного времени – и к поверхности одновременно потянутся тысячи, десятки тысяч таких ростков. Они потянутся к людям, как москиты летят на тепло, и уйти от них не будет возможности. Не спасутся даже те, кто уединится в замках, глухом лесу, в одинокой вырытой землянке посреди девственного поля, где не пролегает ни одна тропа. Никто не спасется, хотя, бесспорно, дольше протянут те, кто уединится. Дини не мог сказать, сколько пройдет времени, пока исчезнет последний человек. Возможно, годы, но, может быть, месяцы и даже дни. Но что значили какие-то годы, если Болезнь Без Названия все равно выкосит всех людей?

Уже сейчас к поверхности тянулись ростки, тянулись к людям, и с каждым часом их становилось больше. Даже не требуйся Дини отдых и занимай каждый больной у него меньше времени, он ни за что не справился бы с этой напастью. Мальчик осознал это даже не зрительно, скорее, на интуитивном уровне. У его тела есть свои пределы. Он мог вылакать грязную лужу, чтобы никто не отравился, когда он уйдет дальше, но он не мог выпить целое море.