Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник

— Я коротаю дни, постоянно сетуя на этот мир, увы, не подвластный моим желаниям, — сказала я наконец, — и томлюсь в трепетном ожидании встреч, ведь, как ни редки они, это единственная моя отрада… Если вы полагаете, что так будет лучше, я готова… Только вот даже теперь, когда мы живем розно, люди толкуют в дурную сторону каждое наше движение, а уж если они убедятся, что были правы в своих подозрениях, положение сделается и вовсе нестерпимым…

— Но судачить-то будут обо мне, — возразил принц. — А кто посмеет упрекнуть вас? Я приготовлю для вас укромное местечко и сразу же сообщу.

Обнадежив меня такими уверениями, он уехал незадолго до рассвета.

Не опуская решеток, я в одиночестве прилегла у порога и долго лежала, терзаемая тревожными мыслями. «Что теперь делать? Не станут ли люди смеяться надо мной?» — думала я, а тут принесли письмо.

80

«На рассвете
Вперед и вперед шагая,
По росистой тропе
Я пришел, промокли до нитки
Рукава в изголовье».

В этой песне о рукавах, разумеется, не было ничего особенного, но я была приятно удивлена, что он не забыл…

81

«Из-за того,
Кто ушел, лишь упала роса
На придорожные травы,
Теперь у меня в изголовье
Не просохнут никак рукава…»

В ту ночь луна была необычайно светлой и чистой, и в том и в другом доме любовались ею до самого рассвета, а наутро, когда принц, намереваясь отправить обычное в таких случаях послание, расспрашивал: «Пришел ли уже Кодонэри?», принесли письмо от женщины. То ли потому, что иней поразил ее своей необычной белизной, то ли по какой другой причине, но только она написала так:

82

«Рукава в изголовье,
На них этой ночью лег
Один только иней.
Утром взглянула и вижу —
Они белоткаными стали…»

Подосадовав, что его опередили, принц произнес:

83

«О супруге тоскуя,
Ждал рассвета, лег иней холодный
На рукава…»[176]

Тут появился кто-то из приближенных, и принц, в дурном расположении духа пребывавший, послал его искать Кодонэри. Разыскав мальчика, тот вручил ему письмо со словами: «Похоже, его высочество гневаться изволит из-за того, что ты пришел слишком поздно». Кодонэри отнес письмо в дом женщины и, передавая его, сказал:

— Его высочество звал меня к себе еще до того, как принесли письмо от вашей госпожи, и теперь изволит гневаться, что меня не оказалось поблизости…

«Ах, как прекрасна была вчера луна, — писал принц:

84

Смотришь ли ты
На луну, ведь она сияла
И в ту нашу ночь?
Утром ждал я, глядя на иней —
Но увы, никто ни словечка…»

Я была приятно удивлена, увидев, что принц и в самом деле написал это письмо до того, как прочел мое.

85

«Глаз не смыкая,
Всю прошлую ночь провздыхала,
Любуясь луной…
Ты будто бы тоже глядел на нее,
Пока утром не выпал иней?..»

Так я написала, а поскольку мне показалось забавным, что Кодонэри все твердил: «Его высочество изволит гневаться», приписала сбоку:

86

«Иней холодный
Растает вот-вот под жарким
Утренним солнцем,
Хотела бы я, чтоб скорее
Оттаяло сердце твое.
А то мальчик совсем приуныл…»

«Сегодня утром вы вправе были торжествовать, и это раздосадовало меня, — ответил принц, — я готов был убить мальчишку…

87

Иней ночной,
Пора бы ему исчезнуть
Под утренним солнцем,
 А он никак не растает,
Сковано холодом небо».

«Неужели вы и в самом деле намерены его убить?.. — тут же ответила я, —

88

Ты не приходишь,
Редко когда заглянет
Мальчик-слуга…
Неужели не скажешь ему: "Живи!"
И больше ко мне не пришлешь?»

Прочитав это письмо, принц изволил улыбнуться и ответил так:

89

«Да, ты права,
Пожалуй, мальчишку не стану
Пока убивать.
Воле тайной жены
Я неизменно послушен.

Но, похоже, вы успели забыть о рукавах в изголовье…»[177]

90

«Тайком от людей
Тоскую и чувства свои
В сердце храню.
А ты уж подумал — забыла
О рукавах в изголовье…»

Ответила на это я, а в скором времени от принца принесли такое письмо:

91