Иеремиевы огни (СИ)

— Что ты с ней сделала?.. — выдохнул Домино, так сжав пальцы, что рука вплоть до плеча отозвалась тянущей болью.

— Если тебе и правда это интересно, жду по адресу: проспект Нестора Риссли, дом 48. И поверь, будет лучше, если ты приедешь один.

Она повесила трубку, и Домино уставился в стену пустой курилки, размышляя. Потом решительно отключил телефон от сети и поторопился на парковку.

Проспект Риссли был в соседнем от него районе, куда, кстати, более плотно населённом. Пропав со всех радаров — отключить все следящие чипы тоже не составило труда, — Домино быстро добрался до нужного дома и остановился на противоположной стороне улицы. Его отпустило: что бы ни потребовали похитители, с этим он разберётся своей кровью, а не за счёт дочери. Подойдя к тяжёлым резным воротам — сплошные распростёршие огромные крылья птицы, устремляющиеся вверх, — Домино нажал на звонок, и почти сразу дверца рядом с ним распахнулась. Наружу выглянул коротко, почти под ноль стриженный сормах, изучил с ног до головы Домино, осмотрел в оба конца улицу — хотя, судя по установленным на бетонном заборе камерам, в этом не было особой нужды, — после чего отодвинулся, пропуская ауриса мимо себя. Его даже не проверили на наличие оружия, которое Домино, разумеется, прихватил, и происходящее настораживало его всё больше.

Сормах кивнул на парадный вход небольшого двухэтажного домика с яркой красно-жёлтой крышей, а сам неразборчиво заговорил в рацию. Домино поднялся по ступенькам, недоуменно оглядываясь — что злостные похитители детей у главного секретаря президента ГШР забыли в таком семейном уютном особняке? — и уже поднял руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась прямо перед его носом. Оказавшийся за ней человек так изумил его, что Домино замер истуканом, забыв, как дышать.

— А ты не сильно изменился, — улыбнулась ему весело рассматривающая его хатти чуть старше ауриса и тоже не очень-то переменившаяся внешне за те почти двадцать лет, что они не виделись. — Проходи, Домино. Надо поговорить.

Молча аурис шагнул в прихожую, не отрывая взгляда от своей визави: меньше всего он ожидал, что когда-то судьба сведёт его и Арлету Хариссон вновь, да ещё и при таких странных обстоятельствах. Сейчас сорокалетняя, хатти, конечно, подрастеряла запомнившуюся Домино девичью хрупкость, но всё так же была красива и даже волосы — тяжёлые, вьющиеся у кончиков — оставила длинными. Он знал, что после того самоубийственного нападения северных эмдэшников на банкет Зебастиана, в ходе которого сам Домино застрелил мужа и отца Арлеты, предприимчивая хатти переехала в столицу под крылышко Аспитиса и за короткое время быстро продвинулась и в иерархии его доверенных бизнесменов, и в самом бизнесе. На данный момент ей принадлежала большая часть заводов на Драконе, занимающихся разработкой горных недр, — и это с учётом, что начинала Арлета всего-то с двух небольших. Зачем такому видному человеку могла понадобиться Эжени, тем более что с МД они пока союзники? Или и Арлета — в «Атра фламме»?

— Думаешь, это какой-то коварный план, да? — угадала его мысли хатти, приваливаясь плечом к стене прихожей и насмешливо сверкая жёлто-рыжими глазами. Одежда на ней была домашняя — лёгкое светло-зелёное платье по колено, белые шлёпанцы, и предположение о коварном плане всё больше казалось глупостью. — Почему же ты и правда приехал один?

— Предпочитаю не втягивать других в решение проблем, которые сам же и вызвал, — глухо отозвался Домино. — Зачем тебе Эжени?

— Так вот как её зовут! А мы спрашиваем, а она только: «Э… Э…» Ну, хоть твоё имя и адрес чётко назвала. Выучила, молодец. У тебя очень психически устойчивая девочка… Не смотри на меня волком, Домино. Сейчас всё будет. — Арлета повернула голову и крикнула куда-то в коридор: — Ильяс! Давай сюда!

Домино тоже перевёл взгляд на деревянную арку, за которой пока царила пустота. Молодой хетт, такой же длинноволосый, как Арлета, появился тем не менее неожиданно для него — аурис на мгновение окаменел, поняв, как сильно он похож на убитого им мужа Арлеты Аита, а потом увидел, что за руку улыбающийся Ильяс ведёт Эжени. Пытливый взгляд Домино тут же отметил, что её поведение ничем не отличается от обычного и что к семейству Хариссон она относится доверительно и дружелюбно, затем остановился на левой щеке девочки — длинный порез на ней, стянутый хирургическими нитками, почти полностью скрывал пластырь. Эжени что-то взахлёб рассказывала Ильясу, он мягко развернул её голову в сторону отца, и, радостно взвизгнув, аурисса метнулась к Домино.

— Папа, ты пришёл! — она обняла его ногу, вскинула виноватые медные глаза с жёлтыми и зелёными полосками, встряхнула золотыми локонами, сейчас заплетёнными наполовину в косы. — Прости, я не хотела убегать. Я ради смеха толкнула эту доску, а она открылась, ну и… А потом…

Она оборвала сама себя, застыв, остекленев глазами, и Домино поспешно обнял её, проведя рукой по волосам.