Иероглиф

«Можно ли вернуть Россию? – написал Роман в своей тетрадочке. – Я опасаюсь, что война неизбежна, с огромными потерями, но мы выиграем. Если нет, то Россия с ее великой историей, ее народом, творившим столь грандиозные свершения, канет в Лету. Согрешения нашего народа смоются нашей кровью, пожар войны выжжет скверну. Но те из нас, что останутся, отстроят Русский Дом заново.

Двадцать человек в отрядах Фиделя Кастро освободили Кубу. Нас больше!

Господи, спаси и сохрани Россию!

Мои мысли сейчас заняты мечтой уехать после сессии в лес, к Петру, построить шалаш и прожить там хотя бы неделю. Эта попытка убежать от всей городской суеты, от которой мои мысли и нервы сварились в непонятную кашу! Я хочу одиночества, полного одиночества. Хочу остаться наедине с природой и Богом.

Мать прислала письмо, возмущается, что я не еду на каникулы домой».

1 августа

«Все, уезжаем с Петром сегодня. Петр, конечно, деревенский парень. Очень узкого конкретного мышления. Если бы не военное училище, то его мышление так и осталось бы на уровне хутора. Зато у него есть родина. Это тот кусок лесов и лугов, который он привык обзирать хозяйским взглядом, и этот кусок земли у него фиг кто отнимет. Он купит танк и будет отстреливаться до последнего снаряда. Он за то и пошел в военное училище, чтобы уметь это все отбивать от врагов. Очень конкретный пацан.

Я же из поколения „перестроечников“. Как папа говорит, из поколения „конца света“. Я родился, когда родителям перестали платить зарплату и послали выживать, как придется. Но ведь мой отец или мать не ели детей в это время! Впрочем, фигурально говоря, ели. Нас с сестрой Аленой они ни от чего не сберегли. У Алены не ходят ноги, а у меня – туманное будущее и за душой три копейки. В идейном смысле три копейки и в финансовом – тоже. Господи, ну почему нам не досталось ничего из великих дел? Почему меня не послали строить БАМ? Или защищать Государственный строй? Впереди долгая жизнь, которую я проведу в поденном труде. Если только не наступит Большая война, в которой понадобятся мои знания, моя голова и моя энергия.

Получается, даже если я – защитник Родины, я ей по большому счету не нужен. Никто не посылает меня защищать Родину от китайцев, которые подгрызают ее со всех сторон. Государство меня на это не благословляет. Только Шаман кружит над нами, как тяжелый бомбардировщик. Неужели Шаман – это и есть моя Родина и мой маршал?»

Завершив фразу, Рома с сожалением вырвал из тетради две последние страницы с дневниковыми записями и рассуждениями и разорвал их в мелкие клочки. Клочки он сжег. И после этого почувствовал облегчение.

…Утром парни уехали на хутор, где жила Петрова семья.