Иероглиф «Измена»

– Это и должны придумать мы, братья. Вся община надеется на нас. От нас зависит успех общего дела! А покуда возьмите вот это золото. Его прислали наши заморские друзья, они хотят, чтобы мы ни в нем не знали нужды.

Тихо звякнул металл.

– Пусть, однако, знают они, что не ради золота мы стараемся, а ради воцарения справедливости.

– Верно. Так что же мы решим?

– Я возьму на себя убийство Бирюзовой Царицы. Она нам больше не нужна.

– Я встречусь с царедворцем Оуяном. Это такая продажная тварь, что даже мне тошно. Но зато я узнаю все самые свежие дворцовые новости… Ты же, брат, отправь послание людям, связанным с Прозрачным Мечом. Пусть его поторопят.

– Да, сделаю.

– Тогда расходимся. Следующая встреча – через десять дней у заброшенного храма Взывания к Свету. Пароль будет новый.

– Какой?

– Дай подумать… Вот! «Крыса прогрызает слабую стену».

– А отзыв?

– «Стена рухнет и придавит строителя». Все запомнили?

– Да.

– И молите подземных богов, чтобы нашему делу никто не помешал!

– Да снизойдут боги!

– Да пошлют нам удачу!

– А теперь идемте, братья. Ночь перешла свою черту, скоро рассветет. Не нужно, чтобы нас кто-нибудь видел. Да и тебе, Пэй, пора ловить креветок.

– Как я ненавижу креветок! Когда наша община восторжествует, я вобью эти креветки в пасть всем нашим врагам!

Тихий злой смех был ответом лжерыбаку.

И вот не стало злоумышленников, они исчезли быстро, как ночные тени. Лишь воздух, в котором еще оставался запах нагретого масла, да едва колышущиеся ветви кассии свидетельствовали о том, что у храмовой ниши только что собирались люди, замышлявшие великое злодейство.

Ши Мин и Юйлин Шэнь стояли в нише за изваянием богини Гаиньинь ни живы ни мертвы. Каждое мгновение, пока совещались злоумышленники, нашим героям казалось, что их обнаружат и прикончат на месте как ненужных свидетелей. Но, видно, богиня Гаиньинь была милостива к незадачливым друзьям – злодеи их не заметили. Прошло, пожалуй, целое тысячелетие, прежде чем друзья решились выбраться из ниши. Но наконец они поняли, что им вроде бы ничто не грозит, и тихо, как мыши, крадущиеся к миске спящего кота, они выбрались наружу. Перевели дух. Хмель из их голов быстро выветрился благодаря всему услышанному.

– Что скажешь, братЮйлин? – прошептал Ши – Ведь это заговор! Государственная измена!

– Согласен с тобой. Богиня Гаиньинь недаром сохранила наши жизни. Мы должны обо всем услышанном рассказать в дворцовой службе безопасности!

– Кто нас туда пустит? Кто нам поверит? – в отчаянии заломил руки Ши Мин. – Мы простые студенты! Еще скажут, что все это нам спьяну привиделось!

– Постой, брат Ши, – остановила друга Юйлин. – Мы не будем сообщать ни о чем дворцовой службе безопасности. Есть другой верный императору человек, который выслушает нас.

– Кто же это?

– Господин первый императорский каллиграф.

– 

Цзюань 6 ЖЕМЧУЖНЫЙ ЗАВЕТ

Имбирь и корицу
Храню я в шкатулке среди украшений.
Как часто мне снится
Холодное небо последних сражений.
И пахнут утратой
Подвески мои, ожерелья, браслеты…
В чем я виновата,
Коль больше не вижу удачи и света?
Лишь запах нероли
Остался на память о прежней свободе…
Ища лучшей доли,
Друзья невозвратной дорогой уходят.
А мне достается
Судьба, что должна бы достаться изгою…
Закатное солнце
В шкатулке горит золотою серьгою.

Императрица Жемчужного Завета, Почтенная Мировая Матушка, была чрезвычайно настойчивой и целеустремленной женщиной. Несмотря на то что принцесса Фэйянь ответила отказом на ее любезное приглашение погостить в Жемчужном Завете, императрица Чхунхян не сдалась. Она слала принцессе Фэйянь письмо за письмом, в которых убеждала ее приехать. Фэйянь сначала возмущалась такой бесцеремонностью, а потом поняла, что любезность владычицы Жемчужного Завета ей никак не одолеть.

– Поезжай, – в конце концов сказал супруге Баосюй. – Иначе она станет донимать тебя письмами всю оставшуюся жизнь.

– Но как я поеду без тебя? Это неприлично.

– У меня нет ни малейшего желания отправляться в Жемчужный Завет. Даже ради соблюдения приличий. И потом, дорогая, что нам эти приличия? Разве кто-то осудит тебя за то, что ты приехала без своего дракона?

– Баосюй, я буду скучать без тебя.

– Это лучше, чем если бы ты стала скучать со мной. Ничего, милая, разлука, хоть и небольшая, идет только на пользу любви. И тем более семейной жизни. Ты развеешься в обществе Ют-Карахон-Отэ, а я наконец совершу паломничество к монахам-драконам из Серебряных пещер. Как известно, они не допускают в свое общество особ женского пола…

– Драконы-монахи? Первый раз об этом слышу!