Иерусалим

   — Хорошо! Не забудь эту историю, она чудесна. Вон там Хамфри де Торон — возможно, тебе стоило бы познакомиться и с ним... Смотри-ка, кто пристал к королю.

Стефан огляделся. В конце зала был невысокий помост полированного дерева, а на нём расставлены массивные кресла; перед креслами стоял Жерар де Ридфор. Жестикулируя, он говорил что-то невысокому человеку — не тамплиеру — в длинной роскошной котте пурпурного цвета.

Взгляд Стефана задержался на де Ридфоре. Маршал держал себя так, что поневоле бросался в глаза; на мгновение юноша решил, что, говоря о короле, Герман имел в виду маршала — что это саркастическое прозвище наподобие Святого, — и тут человек в пурпурной котте повернулся к ним.

   — Сэр Герман! Добро пожаловать, присоединяйтесь к нам.

Стефан отшатнулся. Лицо перед ним было ликом монстра — смазанные черты, толстая, грубая, сморщенная кожа; под глазом зияла язва. Стефан задохнулся, отупев от потрясения.

Глаза на чудовищном лице моргнули.

   — Ты можешь идти, — сказал король и вновь повернулся к де Ридфору.

Стефан отошёл в сторонку. Он сознавал, что миг назад уничтожил себя при этом дворе, нанёс смертельное оскорбление королю. Конечно же его удалят из замка, может быть, изгонят из Ордена... К нему подошёл Герман.

   — М-да, это почти поражение... Что с тобой? Ты не знал?

   — Мне жаль, — с мукой сказал Стефан, — мне так жаль...

   — Ещё бы не жаль. Ну да не важно. Идём, попробуем ещё раз.

   — Что? — Стефан огляделся, бросил взгляд на человека в пурпурной котте, перед которым, напыжась, вышагивал де Ридфор. Кажется, никто не смотрел на Стефана — и всё же его словно жгли тысячи взглядов. — Он прогонит меня.

   — Нет, — сказал Герман. — Он предаст всё забвению. Он думает о себе не больше, чем ангел. Он отпустил тебя для твоего блага — не ради себя. Ну как — набрался смелости?

   — Герман, я не могу. После того, что я только что натворил...

   — На сей раз постарайся быть повежливее. — Герман подтолкнул юношу.

Де Ридфор склонился к молодому королю, голос его гудел.

   — Сир, тамплиеры должны окружать тебя — стеной ограждать тебя от врагов.

   — Лучше мне не отсиживаться за стенами, — ровным голосом ответил король и кивнул Герману; чуть позже Стефан понял, что они с Германом появились как нельзя вовремя. — Прецептор, что ты делаешь здесь, в пустыне? Я-то думал, что ты никогда не покидаешь Храма.

Герман поклонился.

   — Сир, даже святым и девственницам должно хоть единожды покидать Иерусалим. Я же ни то и ни другое. Позволь мне представить... — Он повернулся, назвав Стефана по имени.

Юноша шагнул вперёд, похолодев до кончиков пальцев, и поклонился, потупив взгляд. Король сказал:

   — Мы рады тебе, сэр Стефан. Бог да благословит твоё продвижение в Ордене.

   — Благодарю, сир. — Он не мог поднять глаз, не мог вынести вида этого кошмарного лика, не мог смотреть в глаза того, кого оскорбил. Де Ридфор снова пошёл в наступление.

   — Сир, позволь заметить, что ни Триполи, ни Керак не присоединились к нам. Я молю Бога укрепить их верность.

Голос короля был мягок.

   — Триполи — в Тибериасе, в замке своей жены. Ждёт, что будет дальше. Керак — в Иордании, он хорошо вооружён и наготове, он придёт, стоит лишь позвать. — Король шагнул к одному из кресел, и два пажа тотчас забежали вперёд, торопясь подложить подушки и принести кубок с вином. Каково это, подумал Стефан, выглядеть так жутко, чтобы никто не мог выдержать твоего вида...

   — Однако с их армиями мы могли бы ударить на Саладина прямо сейчас и сокрушить его раз и навсегда. — Де Ридфор придвигался к королю всё ближе. Тот повернулся к Герману:

   — Саладин, возможно, слышит от своих советников нечто очень похожее. Мы выступаем завтра и постараемся нагнать его — а вот когда нагоним, тогда и посмотрим, что делать. Ты играешь в шахматы, сэр Герман?

Повисла неуютная тишина. Потом Герман сказал:

   — Сожалею, сир, но нам запрещено играть в шахматы.

Король коротко хохотнул:

   — Во всяком случае, с шахматистами. Зато цвета у вас шахматные. Что за тусклая у вас жизнь! — Он поднял взгляд, осматривая зал. — С другой стороны, убранство великолепное.

   — Кое-кто считает, что темой шпалеры должно было стать изгнание торговцев из Храма.

Тут король рассмеялся, и Стефан, взглянув на него, подумал, что он не так уж и страшен. То, как легко и просто держал себя король с Германом, поразило Стефана. Он ощутил прилив внезапного тепла к прецептору, который был своим среди этих великих людей, и сделал Стефана тоже своим среди них. Тут появился старик, окружённый шестью рыцарями, и тамплиеры были отпущены.

Втроём они спустились с помоста в зал.

   — Королю не по нраву, чтобы мы охраняли его. Оставь эту идею.

   — Прецептор, ты указываешь мне, как поступать? — насмешливо осведомился де Ридфор и важно отошёл к шпалере, где в окружении воинов рангом пониже стоял магистр Одо.

Стефан поглядел на старика: тот стоял рядом с королём и убеждал его в чём-то так же настойчиво, как до того де Ридфор.

   — Кто это?