Иерусалим. Биография

Защитники Иерусалима под началом коннетабля Эсташа Гранье дважды отражали египтян. К всеобщей радости король Балдуин был выкуплен из плена, и 2 апреля 1125 года все горожане вышли на улицы, приветствуя возвратившегося монарха. Плен заставил Балдуина задуматься о престолонаследии. Единственной его наследницей была дочь Мелисенда, которую он выдал замуж за способного Фулька, графа Анжуйского, бывшего, несмотря на свою молодость, испытанным участником крестовых походов. Он был сыном Фулька Мрачного и потомком порочного Фулька Черного, что пытался искупить свои грехи частыми паломничествами.

В 1131 году Балдуин тяжело заболел и попросил, чтобы его, как обычного скромного паломника, перенесли умирать в келью Патриаршего дворца, где он и отрекся от трона в пользу Фулька, Мелисенды и их малолетнего сына — будущего Балдуина III. В Иерусалиме к этому времени сложился свой собственный ритуал коронации. Встретившись в Храме Соломона, Фульк и Мелисенда, облаченные в расшитые далматики, палантины и в коронационных украшениях, сели на богато убранных коней. Следуя за камергером, потрясавшим королевским мечом, они проехали по городу под радостные возгласы жителей. За четой следовали сенешаль со скипетром и коннетабль со штандартом короля. Фульк с Мелисендой первыми из иерусалимских монархов короновались в ротонде Гроба Господня, к тому времени уже перестроенной.

Патриарх привел супругов к королевской присяге, а затем трижды призвал собравшихся подтвердить, что Фульк и Мелисенда являются законными наследниками. «Oill! Да!» — трижды вскричала толпа[148]. К алтарю были вынесены две короны. Патриарх окропил королевскую чету елеем из рога, а затем Фульку вручили королевский перстень, символизирующий верность, и державу со скипетром — регалии власти. Потом король был препоясан мечом — символом военной мощи и правосудия. Патриарх возложил короны на головы обоих супругов и облобызал царственную чету. По выходе из храма Гроба Господня королевский конюший помог королю Фульку сесть на коня, и супруги направились на Храмовую гору. На пиру в Templum Domini король вернул корону патриарху и затем принял ее вновь: этот ритуал возник на основе апокрифического рассказа о Сретении, в котором говорится о том, как Мария принесла сына в Храм, посвятила Богу, а затем выкупила обратно за двух голубей. Наконец пажи стали разносить еду и вино, при этом блюда королевской чете подавали сенешаль и камергер, в то время как конюший держал над ними знамя. Пир сопровождался песнями, музыкой и танцами, а затем коннетабль проводил короля и королеву в их покои.

Мелисенда официально была царствующей королевой, то есть соправительницей мужа, однако поначалу ожидалось, что Фульк будет править единолично. У этого коренастого 40-летнего солдата были рыжие волосы («как у Давида», отмечает Вильгельм Тирский) и очень плохая память — большой недостаток для короля. Привыкший управлять собственными владениями, он обнаружил, что управлять своей властной супругой — не говоря уже о том, чтобы приручить ее, — гораздо труднее. А Мелисенда — стройная, темноволосая и очень умная — вскоре начала проводить слишком много времени со своим другом детства — красавцем-кузеном Гуго Яффским, самым богатым человеком в Иерусалиме. И Фульк обвинил их в любовной связи.

Королева Мелисенда: скандал

Флирт Мелисенды, поначалу лишь дававший пищу для сплетен, быстро перерос в политический кризис. По франкским законам у женщины, уличенной в прелюбодеянии, надлежало отсечь нос, а ее любовника кастрировать. Однако казалось маловероятным, что королеву могут наказать подобным образом. Одним из способов доказать собственную невиновность был поединок, и некий рыцарь вызвал графа Гуго на дуэль, чтобы тот мог обелить себя. Однако Гуго предпочел бежать в сарацинский Египет и оставался там до тех пор, пока Церковь не добилась для него компромиссного приговора — трехлетнего изгнания.

Вернувшись в Иерусалим, Гуго однажды сидел в таверне на улице Скорняков и играл в кости, как вдруг какой-то бретонский рыцарь пырнул его кинжалом. Гуго удалось выжить, однако Иерусалим «потрясло возмущение: собралась огромная толпа», и по городу пронесся слух, будто это Фульк приказал убить соперника. Теперь уже королю пришлось доказывать собственную непричастность. Бретонца пытали и приговорили к урезанию языка и отсечению конечностей. Однако Фульк повелел, чтобы язык рыцарю сохранили, дабы показать, что король вовсе не пытается заставить его замолчать. Но даже когда несчастному отрубили все конечности и от него осталось лишь туловище с головой (и языком), рыцарь продолжал твердить, что Фульк невиновен.