Иерусалим. Биография

Едва получив власть, Бейбарс приступил к уничтожению крестоносных королевств, еще сохранившихся на побережье Палестины. В 1263 году, выступив в поход, Бейбарс по дороге посетил Иерусалим. Мамлюки почитали Святой город, и Бейбарс занялся делом, которое мамлюки считали своей миссией — заново освятил и украсил культовые здания на Храмовой горе, а также обустроил территорию рядом с ней — нынешний Мусульманский квартал. Он приказал отремонтировать Купол Скалы и аль-Аксу и, в качестве противовеса христианской Пасхе, всячески поощрял новый праздник (учрежденный, возможно, еще Саладином) и даже построил купольный мавзолей над гробницей пророка Мусы (Моисея) близ Иерихона. И следующие восемь веков иерусалимляне отмечали праздник пророка — Наби Муса — торжественным шествием от Купола Скалы к святилищу Бейбарса, где они собирались для молитвы, пикников и вечеринок.

Сразу к северо-западу от города султан построил обитель для своего любимого ордена суфиев. Как многие из мамлюков, он покровительствовал суфиям, в своем народном мистицизме веривших в то, что страстная вера, ритуальные гимны, культ святых, священный танец и самоограничение скорее приблизят человека к Богу, чем косные традиционные молитвы. Ближайшим советником Бейбарса был шейх суфиев, совместно с которым султан совершал обряд священного танца зикр. Бейбарс во всем доверял шейху, ничего не делал без его одобрения и не мешал ему организовывать ограбления церквей и синагог, еврейские и христианские погромы[180]. Это было началом новой эры: Бейбарс и его мамлюкские преемники, не выпускавшие Иерусалим из своих рук в течение трех последующих столетий, были суровыми, нетерпимыми военными диктаторами. Старая эпоха исламского рыцарства, олицетворением которой был Саладин, ушла в прошлое. Мамлюки были кастой тюркских хозяев, заставлявших евреев носить желтые тюрбаны, а христиан — синие. И для тех, и для других (но в большей степени для евреев) давно миновали дни, когда они были зимми, покровительствуемым народом. Но тюрки-мамлюки презирали также и арабов, и лишь мамлюкам разрешалось носить меха или доспехи и ездить верхом по улицам города. Двор мамлюков был воплощением дурного вкуса, и султаны жаловали своим подданным такие цветистые титулы, как «носитель царской клюшки для игры поло» и даже «эмир, достойный воспевания в серенадах». А их политические игры, хотя ставки в них были весьма высоки, были смертельно опасны.

Символом Бейбарса был крадущийся леопард — его изображение он использовал, чтобы отмечать свои победы; на различных зданиях от Египта до Турции найдено 80 надписей, украшенных фигурой леопарда. Эти же звери до сих пор сторожат Львиные ворота Святого города. Нет символа более подходящего для этого грозного хищника с бельмом на глазу, который теперь развернул весьма активную завоевательную политику.

Из Иерусалима Бейбарс предпринял поход на Акру. Город удержался, но султан еще не раз вернется сюда. А пока он последовательно брал приступом один город крестоносцев за другим, расправляясь с их защитниками в каком-то безумном садистском упоении. Он принимал франкских послов, выставив вокруг головы убитых им христиан, он распинал и разрубал на куски своих врагов, он снимал с них скальпы и вмуровывал их головы в стены покоренных городов. Он любил рисковать — например, пробирался переодетым в осажденный город и выведывал нужное, болтая с врагами на улицах. И даже когда Бейбарс находился у себя в Каире, он мог устроить проверку своих офицеров посреди ночи, поскольку был параноидально подозрителен и недоверчив до такой степени, что у него на этой почве развились бессонница и боли в желудке.

Акра единственная упорно противостояла Бейбарсу[181]. Тогда он прошел севернее и захватил Антиохию, откуда отправлял губернатору крепости крестоносцев ужасающие послания, «чтобы рассказать, что мы только что учинили. Мертвые лежат грудами. Тебе надо бы увидеть, как попирают ваши мусульманские враги место, где вы еще недавно служили вашу мессу, как режут глотки монахам прямо на алтаре, как огонь охватывает ваши дворцы. О, если бы ты был там и видел все это, ты бы хотел никогда не рождаться!» Затем Бейбарс вторгся в Анатолию и провозгласил себя султаном Рума. Но тут вернулись монголы, и ему пришлось поспешить назад, чтобы защитить Сирию.

Первого июня 1277 года Бейбарс пал жертвой собственного дьявольского коварства. Он приготовил для некоего гостя чашу отравленного кумыса — ферментированного кобыльего молока, излюбленного напитка тюрков и монголов. Но по рассеянности выпил отраву сам. Его преемники завершили его труды.

Восемнадцатого мая 1291 года мамлюки взяли приступом франкскую столицу Акру, перебили большинство ее защитников, а остальных обратили в рабство (девочек продавали тогда всего за одну драхму). Титул короля Иерусалимского был объединен с титулом короля Кипрского, но стал лишь номинальным — таковым он остается и по сей день[182].