Иерусалим. Биография

Постепенно радостные песнопения и благотворительные деяния Американской колонии завоевали ей друзей во всех прочих религиозных общинах. Это поселение стало первым пунктом прибытия для многих писателей с именем, паломников или влиятельных особ. Шведская писательница Сельма Лагерлёф, жившая у Спаффордов, прославила колонию своим романом «Иерусалим», удостоенным Нобелевской литературной премии. В 1902 году барон Платон Устинов (дед актера Питера Устинова), владевший отелем в Яффо, предложил своим гостям номера в колонии, положив начало ее превращению в гостиничный комплекс.

Усилиями европейцев и американцев город преображался. И все же доминирующие позиции в нем в конце XIX века удерживала Россия — империя православных крестьян и гонимых евреев. И теми, и другими владело непреодолимое желание оказаться в Иерусалиме. И те, и другие плыли сюда из Одессы на одних и тех же судах.

41. Русские 1880–1898 гг.

Великий князь Сергей и великая княгиня Елизавета

Ради паломничества к Сиону русские крестьяне, многие из них женщины, часто пешком проходили весь путь от своих деревень до Одессы. Они были одеты в «латаные-перелатаные зипуны или тулупы и бараньи шапки», женщины надевали на себя «по четыре-пять нижних юбок, а головы кутали в серые шали». Они везли с собой погребальные саваны и верили, что в Иерусалиме всем тяготам их суровой жизни наступит конец. «Для русского крестьянина, идущего в Иерусалим, собственная смерть, в определенном смысле, является предметом столь же неустанных дум и темой постоянной подготовки, что и забота различных протестантских миссионерских центров о жизни своих подопечных», — так описывал русских паломников Стивен Грэм, английский журналист, под видом паломника севший на русский корабль в Одессе. Маскировкой ему служили его безукоризненный русский, косматая борода и крестьянский тулуп.

Они плыли в «темных и грязных трюмах» утлых суденышек. Грэм вспоминал: «Как-то в шторм, когда сломались мачты, трюм, где крестьян швыряло друг на друга, как мертвецов, и они хватались друг за дружку, как одержимые, был хуже любого воображаемого ада». В Иерусалиме их встречал «детина-черногорец, их гид, в великолепной форме Русского палестинского общества — красно-кремовом плаще и галифе, — который повел их по иерусалимским улицам», заполоненным «нищими арабами-попрошайками, клянчащими медяки, почти голыми и такими безобразными, что словами не описать», до Русского подворья. Там паломники жили в просторных общих комнатах за «три пенса в день», ели в трапезных кашу, щи и запивали квасом. Русских было множество, и «арабские мальчишки бегали поблизости, крича по-русски: „Московит хорош!“»

Во время плавания среди паломников распространились слухи, что с ними плывет некий таинственный пассажир. Ступая на Святую землю, они восклицали: «Слава Тебе, Господи!», а потом продолжали шептаться между собой, что «в Иерусалим прибыл таинственный паломник». Некоторые даже заявляли, что видели у Золотых ворот или стены Ирода Самого Христа. «Они проводили целую ночь у Гроба Господня, — писал Грэм, — а получая Святой огонь, гасили его затем своими шапками, в которых собирались лечь в гроб». В то же время паломников неприятно поражал сам Иерусалим — «суетный, служащий для развлечения богатых туристов», а еще более — «большая, ветшающая, грязная, кишащая паразитами» церковь Гроба Господня. Обычно они старались убедить себя: «Мы обретаем Христа, глядя на Иерусалим духовным взором и проникаясь Евангелием».

Впрочем, их Святая Русь тоже постепенно менялась. Освобождение Александром II крепостных в 1861 году заставило общество ожидать либеральных реформ, не все из которых он смог осуществить. Анархисты и социалисты охотились на царя в его собственной столице. Во время одного из покушений император сам выхватил пистолет из рук убийцы. И в конце концов 1 марта 1881 года террористы достигли своей цели: император погиб, получив смертельное ранение от взрыва бомбы, брошенной ему под ноги экстремистами-народовольцами.

По стране распространились слухи, что к смерти царя причастны евреи (хотя в кругу террористов была только одна еврейка, а ни один из убийц евреем не был). По югу и западу России прокатились еврейские погромы, и русское слово pogrom стало хорошо известно на Западе. Новый император Александр III, бородатый гигант с консервативными взглядами, считал евреев «социальной болезнью», обвинял их в экономическом притеснении православных и обогащении за счет русского населения. «Временные правила о евреях» 1882 года сделали антисемитизм частью государственной политики, которая часто поддерживалась репрессиями тайной полиции.

Александр III верил, что Святая Русь будет спасена самодержавием и православием. Он назначил своего брата, великого князя Сергея Александровича, председателем Императорского православного палестинского общества, поручив ему «укрепить православие в Святой земле».