Иерусалим. Биография

Однако радость евреев отравил тот самый Варсума из Низибии — сирийский монах из новой породы воинствующих монашеских вождей. В IV веке некоторые аскеты начали выступать против мирских, суетных ценностей общества и великолепия церковных иерархов. Они основывали в пустынях монастыри, ратуя за возвращение ценностей раннего христианства. Эти отшельники-анахореты (от греч. ἀναχωρητής — «удалившийся») считали, что недостаточно лишь знать, какова истинная природа Христа: необходимо вести праведный образ жизни. Жизни в миру эти облаченные в звериные шкуры аскеты предпочитали простую, уединенную и целомудренную жизнь в пустынях Египта и Сирии. Их подвиги самобичевания и демонстративное благочестие вызывали всеобщее восхищение, появлялись все новые биографии этих отшельников (первые жития святых), в их обители приходили паломники, а условия их существования были поистине удивительны. Двое святых (оба они носили имя Симеон) несколько десятков лет провели в молитвах на вершине «столпа» (колонны) высотой девять метров (эту форму аскезы называют столпничеством). Еще одного столпника по имени Даниил как-то спросили, каким образом он справляет естественные потребности: «Сухо, как овцы», — ответил тот. Иероним говорил, что таких любопытных больше занимают испражнения, нежели благочестие. Однако далеко не все эти монахи были мирного нрава. Иерусалим, окруженный монастырями и сам полный обителей, находился во власти этих фанатиков, готовых в любой момент развязать побоище на улицах.

Варсума, который, как рассказывали, был настолько свят, что никогда не ложился и даже не садился, был возмущен тем, что в Палестине до сих пор уцелели иудейские и самаритянские «идолопоклонники», и вознамерился очистить от них Палестину. Вместе со своими монахами Варсума убивал евреев и сжигал синагоги. Ради поддержания порядка император воспретил эти жестокости, но Варсума проигнорировал запрет. Его штурмовики, вооруженные мечами и дубинами, спрятанными под монашеским облачением, устроили иудеям засаду на Храмовой горе. Многих иудеев они забили насмерть камнями, сбросив тела в цистерны для воды и раскидав их по дворам. Иудеи, впрочем, оказали сопротивление: они захватили 18 нападавших и передали их византийскому наместнику, который обвинил монахов в убийствах. «Этих разбойников в рясах монахов» привели к Евдокии, императрице-паломнице. Они были признаны виновными в убийствах, но когда они указали на Варсуму, тот распустил слухи, будто евреи собирались сжечь заживо знатных христиан. Толпа встала на сторону Варсумы; особенно когда он истолковал случившееся очень кстати землетрясение как знак божественного одобрения.

Если императрица захочет казнить христиан, кричали приверженцы Варсумы, «мы сожжем императрицу и всех, кто с нею». Этой угрозой Варсума вынудил чиновников засвидетельствовать, что на телах убитых евреев нет никаких ран: все они, дескать, умерли естественной смертью. В этот момент произошло еще одно землетрясение, и людей обуял ужас. Город выходил из-под контроля. У Евдокии не было иного выбора, как только уступить. «Пять сотен отрядов» вооруженных монахов патрулировали иерусалимские улицы, и Варсума возвестил, что «Крест победил». Его слова прокатились по всему городу, «как рокот волны». Убийцы были освобождены, а последователи Варсумы помазали его дорогими благовониями.

Несмотря на все это насилие, Евдокия осыпала Иерусалим милостями. Ее заботами в городе было построено несколько новых церквей, а в Константинополь Евдокия вернулась со множеством новых реликвий. Однако Пульхерия, недовольная влиянием Евдокии на императора, затеяла заговор, чтобы устранить ее.

Евдокия: императрица иерусалимская

Феодосий подарил Евдокии редкостное яблоко небывалых размеров. Императрица передарила его своему фавориту — магистру Павлину. А тот преподнес диковину императору. Уязвленный Феодосий обрушил свой гнев и ревность на жену, та стала уверять, что никому не передавала подарок мужа, а съела яблоко сама. Император предъявил яблоко. Столь наглая лживость жены убедила Феодосия, что слова, которые нашептывала ему сестрица, были правдой: Евдокия состояла в любовной связи с Павлином.

Вся эта история, скорее всего, вымысел — яблоко символизировало жизнь и целомудрие, — но ее чрезвычайно жизненные подробности хорошо иллюстрируют цепочку случайных событий, которые могли закончиться весьма плачевно при императорском дворе, где каждый и в любую секунду мог оказаться в центре кровавой интриги.

Павлин был казнен в 440 году, а императорская чета сошлась на том, что Евдокия покинет столицу, однако с приличествующими императрице почестями. По прошествии трех лет Евдокия прибыла в Иерусалим, чтобы править Палестиной по своему праву и усмотрению.