Иерусалим. История Святой Земли (сборник)

В столь бедственных обстоятельствах несчастный король Бодуэн угас посреди окружавших его раздоров о верховной власти, и вслед за ним скончался младенец Бодуэн V; это было последнее царственное погребение у подножья Голгофы; род Готфрида и Бодуэна отходил к покою, Иерусалим подвигался в падению. Тотчас по кончине обоих королей граф Триполийский созвал баронов королевства в Наблуз, для совещания; патриарх и великий магистр храмовников остались в Иерусалиме и предложили венец Сибилле, сестре умершего Бодуэна Прокаженного. В заключенном храме Воскресения тайно совершился последний обряд царского венчания, и тогда же, по взаимному согласию с патриархом, Сибилла возложила другой венец на бедственную главу своего супруга, в залог падения королевства. Напрасно граф Триполийский умолял баронов избрать королем молодого Торона, мужа другой дочери Амори, Изабеллы. Сам Торон и вслед за ним прочие бароны, опасаясь междоусобий, покорились Сибилле; граф Раймунд вынужден был удалиться в свой удельный город Тивериаду и даже просил помощь от султана на тот случай, если король нападет на него.

Еще одно нападение Рено де Шатильона на караван, шедший в Мекку, возбудило мщение Саладина. Он провозгласил в мечетях Каира и Дамаска священную войну против врагов ислама (1167 г.), выступил с войсками для защиты караванов и осадил Карак. Сын его Афдал перешел Иордан и приблизился к Назарету; не более ста тридцати рыцарей – храмовников и госпитальеров – сразились с многочисленным неприятелем и, после невероятных подвигов, пали в битве, исключая одного великого магистра храмовников, который спасся на гибель Иерусалима. Тогда король Гуго де Лузиньян и граф Раймунд примирились, при виде угрожавшей опасности, и дружески обнялись пред всем народом на площади иерусалимской.

Взятие Иерусалима Саладином

Битва при Тивериаде

Со стороны христиан и магометан готовились с крайним ожесточением, к решительной битве. Султан уже обещал своим эмирам богатейшие области и города королевства. Халиф воссылал молитвы о взятии Иерусалима, и ему вторили, от Хорасана до берегов Нила, последователи Корана, приведенные Саладином под его единовластие. Восемьдесят тысяч войска перешли Иордан с могущественным султаном Сирии и Египта и остановились при Тивериаде. Король, граф Триполийский, и все бароны собрались в Иерусалим, чтобы совещаться о мерах защиты; весь силы должны были выступить туда, откуда угрожала опасность. Деньги, присланные королем Англии, употребили на вооружение. Честное Древо Креста пронесли по стенам и улицам Св. Града, и патриарх вручил его епископам, дабы сопутствовало стану ратных; но грустные предчувствия исполняли сердца жителей Иерусалима, и между ними разгласилось предсказание, что Честное Древо уже не возвратится в Сион.

До пятидесяти тысяч воинов христианских выступили в Галилею, на обширную равнину Сефориса, древней Диокесарии; крепости и замки остались почти без всякой защиты; все паломники, пришедшие с Запада, и даже гребцы судов явились с оружием в руках; граф Триполийский привел всех своих воинов, князь Антиохийский послал только пятьдесят рыцарей, под начальством юного сына. Вскоре услышали, что Саладин овладел Тивериадою и осаждает в замке жену графа Триполийского; в стане христиан собрался военный совет. «Тивериада – мой город, моя жена осаждена в замке, сказал граф Раймунд, мне всех ближе спасение Тивериады; но горе нам, если увлечем в безводные места воинов и коней, а Саладин заслонит нам озеро Галилейское. Дождемся здесь неприятеля, который двинется на нас, превознесенный своими победами, и та участь, которая бы нас ожидала в пустыне, встретит его здесь; жажда и меч истребят неверных, и даже, в случае поражения, нам будет куда отступить. Лучше пусть погибнет одна Тивериада, нежели все королевство». Великий магистр храмовников и Рено де Шатильон упрекнули графа в малодушии; прочие вожди одобрили мудрый совет его, и король согласился с общим мнением ожидать неприятеля. Но в ту же ночь магистр внушил подозрение слабому Лузиньяну против графа, который будто бы хотел выдать королевство Саладину; он убеждал его спасти христиан решительною битвой. Король велел двинуться к Тивериаде; в первый раз принудил он повиноваться своей воле, и это было для гибели Иерусалима.