Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова

О вошедшей в привычку замкнутости М. А. Булгакова и его нежелании посвящать окружающих в подробности своей жизни уже в Москве вспоминала в 1969 г. Е. Ф. Никитина[388]. Именно так, в частности, вел себя М. А. Булгаков на субботнике 30.12.22, когда читал там «Записки на манжетах», скрывая автобиографический контекст своего сочинения[389]. Тот факт, что Булгаковы были страшно напуганы весной 1920 г. при большевиках, подтверждает и решение Т. Н. Лаппы идти работать в контору угрозыска, о чем она рассказывала сама[390] и чему есть документальное свидетельство: Л. С. Засеева любезно сообщила мне, что обнаружила в ЦГАРСО-А резолюцию о зачислении первой жены М. А. Булгакова в милицию г. Владикавказа от 10.05.20.

Роман в стихах Г. С. Евангулова был опубликован в 1946 г., т. е. уже после смерти М. А. Булгакова, тем самым поэт был свободен в использовании материалов его биографии, которые уже не могли представлять для него опасности в СССР. Описание внешности Павла Павловича Пупкова, как и у Ю. Л. Слезкина, напоминает М. А. Булгакова: он светловолос, остроумен, артистичен, музыкален, внимателен к своей одежде и склонен к интеллектуальным беседам и к прогулкам в парке (не в Треке ли?):

Весельчак и балагур,
Шевелюрой белокур, —
Молодца видать по взору. —
Он водил с гитарой дружбу <…>
Был он молод, был он франт.
На фуражке – желтый кант.
О возвышенных предметах
Говорил он и мечтал,
И в начищенных щиблетах
В городском саду гулял

[391].

В поэме Г. С. Евангулова содержится еще одна примечательная деталь, которая, возможно, отражает реальное состояние М. А. Булгакова во Владикавказе. Поэт пишет, что Павел Павлович Пупков отрастил бороду при большевиках:

Внешним видом изменился,
Обнаглел и опростился,
Словом, стал и сам не свой,
Обзавелся бородой.
Для солидности же пуще,
Отрастил ее погуще <…>

[392].

Мы не знаем достоверно, носил ли М. А. Булгаков бороду во Владикавказе. Однако С. Д. Бобров и Б. С. Мягков обнародовали фотографию 1920 г.(?), на которой перед колоннадой летнего театра на Треке в группе местных актеров (?) запечатлены Т. Н. Лаппа и, предположительно, сам писатель (ил. 16)[393]. Этот очень худой мужчина, похожий на М. А. Булгакова (истощенного после контузии и тифа?), действительно имеет маленькую светлую бородку, которая усугубляет худощавость облика. Если М. А. Булгаков был арестован, в заключении он неминуемо оброс бородой, сам того не желая. Кроме того, на фотографии у него фуражка со светлым кантом, как и у героя Г. С. Евангулова. По воспоминаниям Т. Н. Лаппа (в изложении Л. Паршина), М. А. Булгаков отращивал бородку еще в Киеве во время ее поездки в Саратов на Рождество 1913 г.:

Такая смешная бороденка была, рыжая[394].

Не смешала ли она в забывчивости даты или даже не сдвинула ли намеренно хронологию? Во всяком случае, это значит, что периодически М. А. Булгаков бороду носил. На еще одной фотографии писателя, опубликованной Ю. М. Кривоносовым (московского периода начала 1920-х годов), он, возможно, также запечатлен с бородой (ил. 18)[395]. Павел Павлович Пупков пережил Гражданскую войну, неизвестно, кому он служил, но проговориться о своем офицерском прошлом опасается:

Но среди таких пожарищ,
Защищал каких богов,
Гражданин или товарищ,
Павел Павлович Пупков?
Вы не вспомните ли сами,
Был ли он с большевиками?
Иль в Добрармии служил —
Там, где не были в загоне
Офицерские погоны.
Все ведь в жизни только случай <…>
Мог взболтнуть он, например,
Что он бывший офицер.
Секретарши были падки
На подобные загадки, И такого новичка
Отправляли в В.Ч.К.

[396]

Возможно, что и название города «Краснодар» было избрано Г. С. Евангуловым в поэме не в качестве конкретного топонима (скрывающего к тому же аллюзии на владикавказские события), но как образ южного города эпохи Гражданской войны, оказавшегося под властью большевиков, которая, как и ее террор, была «даром красных»[397]. Примечательно, что это «красное» имя город Екатеринодар получил как раз в 1920 г., когда Г. С. Евангулов работал в «покрасневшем» Владикавказе. Вместе с тем Краснодар и территориально находился недалеко от Терской области.

Владикавказ в этот период невозможно было свободно покинуть, о чем многократно упоминается в романе Ю. Л. Слезкина: