Иерусалим. Все лики великого города

К полудню 6 июня – на второй день боевых действий – израильтяне захватили большую часть Восточного Иерусалима. Генералы Узи Наркис, Моше Даян и Эзер Вейцман пообедали на вершине горы Скопус. Первый командовал Центральным фронтом ЦАХАЛ, второй был министром обороны, а третий – начальником оперативного отдела генштаба (позже он стал седьмым президентом Израиля). Наркис попросил разрешения напасть на Старый город, напомнив Даяну, что римляне под предводительством Тита успешно штурмовали Иерусалим с севера 2000 лет назад. Даян отклонил эту просьбу, но позволил окружить Старый город в надежде, что иорданцы просто сдадутся.

Иорданская армия попала в беду. Обещанные Сирией и Саудовской Аравией подкрепления остановились на границе с Иорданией, 8-я иракская бригада форсировала реку Иордан, но израильские ВВС разбомбили ее у моста Дамиа к северу от Иерихона. Пока Наркис, Даян и Вейцман отдыхали на горе Скопус, Насер телеграфировал Хусейну: «В этой ситуации, если она будет продолжаться, может быть только один исход: вы и арабская нация потеряете этот бастион [Старый город Иерусалима] вместе со всеми его силами после славной битвы, которая будет вписана в историю кровью».

К вечеру основная часть иорданских войск отходила к Иерихону. Старый город являлся одним из последних районов Иерусалима, которые все еще обороняли иорданцы, – около 600 человек под руководством бригадного генерала Али Ата аль-Хаззы. Он разместил штаб в Армянском квартале и поставил по 50 солдат у каждых из семи ворот Старого города. Вскоре иорданцы обстреляли израильский батальон, который был послан для захвата хребта Августы Виктории[166] на Елеонской горе, к югу от горы Скопус, – но в темноте свернул не туда и очутился у ворот Святого Стефана. Люди аль-Хаззы открыли огонь с валов сверху и отбросили израильтян, понесших тяжелые потери.

В 23:30 король Хусейн велел войскам отступить за Иордан, – и, соотвественно, после полуночи генерал Али Ата аль-Хазза заявил, что все желающие могут покинуть Старый город. Двумя часами позже, – учитывая намечавшуюся перспективу прекращения огня при посредничестве ООН, – Хусейн отменил свое распоряжение, приказав иорданцам оставаться и «убивать врага, где бы вы его ни обнаружили, – оружием, руками, ногтями и зубами». Али Ата аль-Хазза узнал об этом ранним утром 7 июня, но было слишком поздно: три четверти людей под его командованием уже ушли через Навозные ворота, которые израильтяне специально не охраняли. На рассвете только 150 иорданских солдат все еще защищали Старый город и хребет Августы Виктории.

Прекращение огня так и не состоялось. 7 июня в 5:00 израильский кабинет решил, что «сегодня Иерусалим должен быть освобожден», – и дал Наркису соответствующие инструкции.

В 6:00 ЦАХАЛ начал обстрел Мусульманского квартала Старого города. В 8:30 утра артиллерия и авиация утюжили Елеонскую гору; затем ей овладела пехота. Некоторые иорданские солдаты были сожжены заживо напалмом, сброшенным с израильских самолетов.

Полковник Мордехай Гур запросил удар по вражеским оборонительным позициям на северной и восточной стенах Старого города, а также по обе стороны Львиных ворот, через которые планировал прорваться ЦАХАЛ. После 9:30 древние крепостные стены Иерусалима содрогнулись от танкового и артиллерийского огня. Спустя 15 минут Гур проехал мимо барельефов эпохи Сулеймана Великолепного. Теперь каменные львы XVI в. были единственными стражами этого входа в Старый город.

От Львиных ворот Гур с подчиненными поднялся по Виа Долороза – улице, по которой Иисус шел на Голгофу; другие израильские военные рассредоточились по Старому городу – к Дамасским, Яффским, Сионским и Навозным воротам; в Мусульманский, Христианский, Еврейский и Армянский кварталы. Наконец, с Храмовой горы Гур спустился к Стене Плача.

Официальная версия гласит, что, едва добравшись до Стены Плача, израильтяне принялись плакать и молиться. Полковник Гур передал по рации знаменитые слова: «Храмовая гора в наших руках! Повторяю – Храмовая гора в наших руках!». Фотограф Давид Рубингер сделал культовый снимок «Десантники у Стены Плача», на котором запечатлел трех бойцов – Циона Карасенти, Ицхака Ифата и Хаима Ошри. Военный раввин Шломо Горен, срочно прибывший на место со свитком Торы, протрубил в шофар и вознес молитвы, которые транслировались по радио. Солдаты пели «Золотой Иерусалим» («Yerushalayim Shel Zahav») – песню про «золотой, медный и светлый Иерусалим», которая покорила сердца слушателей на праздновании Дня независимости 15 мая – за три недели до начала Шестидневной войны.