Иерусалим. Все лики великого города

Ситуация в Иерусалиме осложнялась и из-за вражды между разными родами. Например, в царствование Селевка IV Филопатора (187–175 гг. до н. э.) – наследника Антиоха III Великого – некто Симон из колена Вениамина донес селевкидским чиновникам, что в храме спрятаны баснословные богатства, которые можно похитить и обвинить в краже первосвященника Онию III из дома Онии (династии иерусалимских религиозных деятелей). Храм не считался надежным местом для хранения ценностей, ибо его регулярно опустошали прежде – при египетском фараоне Шешонке, ассирийском повелителе Синаххерибе, вавилонском владыке Навуходоносоре II и т. д. Впрочем, на этот раз операция по краже драгоценностей внезапно сорвалась – людям Селевка IV явились некие небесные посланники и избили их до полусмерти (2 Мак. 3:23–31). Онию III заподозрили в насилии и вызвали к царю для объяснений.

Вскоре городские междоусобицы опять затронули храм – и лейтмотивом противостояния послужила борьба за титул первосвященника. Брат консервативного Онии III, Иешуа (взявший в угоду Селевкидам греческое имя «Ясон»), подкупил нового монарха Антиоха IV, занявшего престол в 175 г. до н. э. Ясон пообещал Антиоху крупную сумму денег в обмен на назначение первосвященником. Ония был снят с должности, и Ясон приступил к исполнению своих новых обязанностей. Параллельно он при поддержке эллинистов и царя затеял перестройку Иерусалима, намереваясь превратить Священный Город в греческий полис Антиохию. На Западном холме вырастали здания в эллинистическом стиле, рядом с храмом возвели гимнасий[50], и горожан поощряли одеваться по греческой моде.

Все это оскорбляло религиозных евреев. Их взгляды на происходящее отображены в Ветхом Завете: «В те дни вышли из Израиля сыны беззаконные и убеждали многих, говоря: пойдем и заключим союз с народами, окружающими нас, ибо с тех пор, как мы отделились от них, постигли нас многие бедствия. И добрым показалось это слово в глазах их. Некоторые из народа изъявили желание и отправились к царю; и он дал им право исполнять установления языческие. Они построили в Иерусалиме училище по обычаю языческому и установили у себя необрезание, и отступили от святого завета, и соединились с язычниками, и продались, чтобы делать зло» (1 Мак. 1:11–15).

Вызов иудаизму исходил не столько от соперничающей религии (греческого политеизма), сколько от соперничающей культуры. Это был вызов светскости, классическое противостояние откровения и разума, встреча двух разных мировоззрений, лобовое столкновение Иерусалима и Афин. Иудаизм еще не подвергался прямым нападкам, но Тора – своеобразная конституция Священного Города – фактически была отменена. Важным фактором в распространении этой соперничающей культуры стали гимнасии, возникшие во всем эллинистическом мире. Они выражали основные тенденции греческого ума, его восхищение прекрасным человеческим телом. Духовная и общественная жизнь Иерусалима изменилась. Спортсмены в гимнасии тренировались обнаженными, поэтому евреи, желавшие соответствовать эллинизму, думали, как скрыть следы обрезания – знака Завета и символа веры в Бога. Гимнасий конкурировал с храмом как с культурным центром. Он находился под покровительством греческого бога Гермеса и героя Геракла – и многие иудеи хотели подражать им. Непомерное нечестие Ясона, «этого безбожника, а не первосвященника», привело к тому, что даже священники предпочитали служению в храме спортивные игры (2 Мак. 4:12–15).

Ортодоксальные евреи – особенно хасиды – возмущались насаждением эллинизма, но дела пошли еще хуже, когда Ясон совершил роковую ошибку. Он отправил к Антиоху IV священника Менелая с деньгами, обещанными за свое назначение. Менелай же мечтал сместить Ясона; потому он предложил царю еще большую взятку – и получил вожделенную должность. Опальный Ясон бежал в Аммон[51] (2 Мак. 4:26). Соратники Менелая открыто поддерживали греческий образ жизни и противопоставляли себя хасидам. Затем, в 172 г. до н. э., Менелай с помощью своего брата Лисимаха украл из храма золотые и серебряные сосуды, дабы заплатить Антиоху. Когда обман вскрылся, иерусалимцы взбунтовались. Лисимах послал 3000 солдат, чтобы подавить восстание, но был убит во время беспорядков, а Менелай откупился и сохранил за собой пост первосвященника.