Иерусалимская история

5. И поскольку в этой великой распре они имели обыкновение больше заботиться о своем положении и менее всего действовать в согласии, то Гильом из ненависти уклонился от осады, тогда как Бертран со своими людьми мужественно продолжал ее. [Бертран] не хотел, чтобы [Гильом] добился успеха, а тот и вовсе желал его смерти.

О сомнительном они горячатся и в истинном неуверенны.

Они спорят из-за мимолетного и не заботятся о вечном. Они гонятся за тем, что едва ли когда поймают, награда же останется на перепутье. «И [она] не от подвизающегося или желающего, но от Бога милующего»{605}. Еще и город они не захватили, но уже о добыче спорили. По воле Божьей проносятся мгновения, и помыслы человеческие становятся тщетными{606}.

Глава 41 О том, как был захвачен город Триполи

1. Некоторое время спустя для осады этого города прибыл король Балдуин. Он настойчиво уговаривал генуэзцев, чтобы они в этом же году помогли ему с осадой Аскалона и Бейрута, а также Сидона.

2. И случилось так, что, когда он пытался привести к согласию двух ранее названных графов{607}, не знаю уж, по какому злосчастному стечению обстоятельств, Гильом Иордан, ехавший ночью верхом, был коварно убит небольшой стрелой. Всех интересовало, кто это сделал, но никто не смог узнать этого{608}. Одни горевали, другие радовались; одни оплакивали друга, другие же ликовали от того, что недруг был повержен. И остался только Бертран, который стал верным короля Балдуина{609}.

3. Тогда город был окружен со всех сторон. Осаждавшие усердствовали [изо всех сил], защищавшиеся изнемогали. И когда сарацины были так сильно стеснены и не было у них уже надежды на спасение, то был заключен договор, скрепленный клятвами и подтвержденный королем, согласно которому [сарацины] не будут подвергнуты избиению, но беспрепятственно смогут проследовать туда, куда им будет угодно. И на этом условии королю и его людям было дозволено вступить в одну часть города.

4. Но когда все это происходило, не знаю, по какой причине, генуэзский простой люд внезапно пришел в сильное волнение: они по веревкам и лестницам взобрались на стены и вступили в город. И если им попадался навстречу какой-нибудь сарацин, то он тотчас лишался головы. Тех же из них, кто оказался рядом с королем, тот защищал согласно заключенному договору{610}.

5. Тридцать уж раз Феб в созвездии Рака всходил,
И если три из числа сего вычтешь,
Тогда-то Триполи народ наш воинственный силой взял{611}

.

Глава 42 О том, как был захвачен город Бейрут

1. В году 1110-м, когда февраль все еще смирял зимними дождями земли, король Балдуин направился к городу Бейруту и осадил его. Ему на помощь прибыл Бертран, граф Триполи, который расположил свое войско у первого от города камня.

2. После того как они в течение, как я полагаю, 75 дней со всех сторон осаждали город{612}, а наши корабли заперли в порту сарацинские суда, пришедшие осажденным на помощь, к городской стене наконец были подведены деревянные башни. Наши франки, обнажив мечи, с великой отвагой перескочили из башен на стену. Так они спустились в город, в то время как множество наших проникло туда через ворота; и они решительно преследовали бежавших врагов. Перебив их, они одержали над ними верх и захватили все их деньги.

3. В год тысяча сотый и дважды по пять
Могучий город Бейрут доблестью был захвачен.
Двадцать же раз в созвездие Тельца Феб взошел,
И три, и четыре раза еще, когда это дело свершилось{613}

.

Глава 43 О том, как король Балдуин и господин Танкред выступили против турок, осаждавших Эдессу

1. После этих событий король Балдуин вернулся в Иерусалим{614}, намереваясь вознести должную хвалу Богу, благодаря коему познал триумф. Затем он собрался выступить против турок, которые осаждали Эдессу — город в Месопотамии{615}.

2. В течение нескольких ночей мы наблюдали за кометой, которая протянула свои лучи к югу{616}.

3. Танкред же собрал тогда в Антиохии столько своих людей, сколько смог, и уже несколько дней ожидал короля; они встретились у реки Евфрат{617}.

4. Перейдя ее, они тотчас обнаружили турок, коих искали. Отряды последних, распространившись по округе, ожидали прибытия [нашего] короля. Но поскольку они знали, что наши рыцари — самые доблестные воины, превосходно владеющие копьями, то не осмеливались начать с ними битву. Бросившись от наших в притворном бегстве, турки ни в бой не решались вступить, ни к себе не собирались возвращаться.