Иерусалимское дело

Итак, когда Роби нашел Шайтана, Ламотт знал об этом и кому-то рассказал. И убил Роби.

«Еще один вопрос. В первый день, когда я приехал сюда. Это приглашение отвезти тебя на концерт. Неужели Ламотт думал, что я упаду тебе на руки и начну шептать тебе на уши государственные секреты?»

«Нет», - медленно ответила она. «Это была моя идея. Я сказал ему, что думаю, что смогу заставить тебя рассказывать о твоем деле. Но все, что я хотела, - это остаться с тобой наедине… попросить тебя о помощи».

«И вы планировали рассказать мне какую-нибудь историю про хулиганство. Девушка в беде».

Она закрыла глаза. «Я в беде».

Я встал.

Ее глаза открылись и вспыхнула паника. "Пожалуйста!" она умоляла. «Ты не можешь просто оставить меня. Тед жив, и Бог знает, что мне очень жаль. Я все исправлю. Я помогу тебе».

«Токио Роуз сказал то же самое».

«Действительно! Я буду. Я… Я узнаю кое-что от Боба и расскажу тебе».

Я взял с кровати сигареты. Я зажег одну и положил рюкзак в карман. Похоже, я обдумал ее предложение. «Вы понимаете, - сказал я, - если ваш друг Ламотт узнает, что я был здесь, и внезапно вы задаете вопросы, он достаточно проницателен, чтобы собрать все воедино. Это означает, что вы мертвы»

Я подошел к двери и тихонько ее открыл. В зале никого. Глаза не смотрят. Звуки храпа из комнаты Ламотта. Я вошел и закрыл дверь. Я затушил сигарету в пепельнице у кресла.

«Хорошо, - сказал я. «Мне нужна информация, и я хочу ее сегодня вечером».

Она тяжело сглотнула. "Вы уверены, что Боб не узнает, что вы были здесь?"

Я приподнял бровь. «Я никогда не скажу».

Она вздохнула и кивнула.

Я улыбнулся и ушел.

В любом случае, это сработало, меня устраивало. Может, ей удастся получить какую-нибудь информацию. Я сильно в этом сомневался, но, возможно, она могла бы. С другой стороны - что более вероятно - если бы Ламот был умен, он бы знал, что я был там.

В комнате Жаклин было два окурка.

Окулы с золотыми наконечниками, читаемые как знак. Табличка с надписью «Картер был здесь».

Я вернулся наверх и лег в постель. Лейла была там, все еще крепко спала.

Я чертовски устал, мне было все равно.

Двенадцатая глава.

Мне снилось, что я лежу где-то в пустыне, окруженный огромными оранжевыми камнями, и камни превратились в форму дьявола и начали дышать огнем и дымом. Я чувствовал жар и собственный пот, но почему-то не мог пошевелиться. В другом направлении были пурпурные горы, прохладные и тенистые, а вдалеке - одинокий всадник на бронзовой кобыле. Передо мной из земли поднялся гладкий камень. На камне было написано. Я прищурился, чтобы прочитать: «Здесь лежит Ник Картер». Я почувствовал что-то холодное сбоку от моей головы. Я покачал головой. Он не двигался, я открыл глаза.

Боб Ламотт стоял надо мной. «Что-то холодное» было дулом пистолета. Я отвел глаза влево. Кровать была пуста. Лейлы не было.

Мои мысли вернулись к более ранней сцене. Я стою в холле сегодня утром. Стоя перед дверью Ламотта. Взвешивая ценность вторжения. Я отказался от этого. Я пробежался по самому вероятному сценарию и решил, что диалог не будет воспроизводиться.

Я (мой пистолет направлен прямо ему в голову): Хорошо, Ламотт. Скажите, на кого вы работаете и где я могу их найти.

Ламотт: Ты убьешь меня, если я этого не сделаю, не так ли?

Я: Вот и все.

Ламотт: И вы позволите мне пять, если я это сделаю? Я с трудом верю в это, мистер Маккензи.

Я: Рискни.

Ламотт (вытаскивая из ниоткуда нож и неловко нанося удар мне в бок): Ух! Ах!

Я: Бац!

Не то чтобы я считал Ламотта героем. Мужчины, которые носят пятидесятидолларовые галстуки, любят держать шею в безопасности. Я просто подумал, что он оценит шансы. Если бы он не заговорил, мне пришлось бы его убить. Если бы он заговорил, мне пришлось бы его убить. Что я мог сделать? Оставить его в живых, чтобы предупредить Аль-Шайтана? Они переместят свое убежище прежде, чем я доберусь туда, и все, что я попаду, будет ловушкой. И Ламотт был достаточно умен, чтобы допустить это. Поэтому вместо того, чтобы дать мне какой-либо ответ - кроме, может быть, неправильного ответа - он пытался убить меня, и мне пришлось бы убить его. (Это был сценарий со счастливым концом.) В любом случае я не получу никакой реальной информации и, возможно, убью ценную подсказку.

Поэтому я ушел от двери Ламотта, думая, что поступлю с ним как-нибудь иначе.

Вот и все.

«Ну, наконец-то ты проснулся», - сказал он. "Руки вверх."

Ламот был одет на тысячу долларов, и волны Зизани хлынули с его лица. Сара сказала, что он «довольно красив» - человек, который пришел и выдал себя за Дженса, - но он казался мне избалованным ребенком. Губы слишком мягкие. Мрачные глаза.

«Ага», - сказал я. «Спасибо за услугу. Адски просыпаться по звенящей тревоге. Итак, теперь, когда я встал, что я могу вам предложить?»

Он улыбнулся. «Ты можешь умереть. Думаю, это меня устроит».