Иезуит. Сикст V

— О мне бы этого не хотелось делать? — вскричал с невольным отвращением французский вельможа.

— Простите, монсеньор; но для дела это необходимо: вы сейчас узнаете самые сокровенные тайны флорентийского и римского дворов, — сказал Малатеста.

— Увы, вынужден покориться ради дела, — отвечал герцог, уходя за драпировку.

В это время Малатеста поднял выходную занавесь палатки и сказал:

— Покорно прошу пожаловать, господин кардинал; я вас ожидаю.

VI Медичи

Новый посетитель был мужчина высокого роста, полный, тщательно завернутый в плащ. Войдя в комнату, он внимательно осмотрелся кругом. То был кардинал Фердинанд Медичи, который должен был наследовать флорентийский престол после смерти своего брата Франциска. Вот что мы читаем о нем в истории.

«Фердинанд Медичи, 36 лет, очень преданный своей фамилии, внешне показывал расположение к своему брату Франциску, но в душе не любил его. В Риме он пользовался славой знатока и покровителя искусств и имел большое влияние на всех членов святой коллегии. Единственным соперником его был кардинал Фарнезе; хотя внешне Медичи старался быть любезным со своим врагом. Черты лица кардинала Фердинанда были правильны, кроме чересчур высокого лба. Холодный, сдержанный, он всегда вел себя с большим тактом».

— Знаете новость? — сказал он, входя в комнату.

— А именно?

— Папа Григорий XIII умер.

— Быть не может! — вскричал Малатеста. — Представьте себе, я его недавно видел и мне казалось, что он поправился.

— Да, умер, Провидению было так угодно, — холодно отвечал кардинал.

— Покоримся воле Провидения, — сказал Ламберто, — я слушаю приказания вашей эминенции.

— Мы, кажется, друзья, Малатеста, не правда ли? — спросил кардинал.

Кондотьер молча поклонился и сказал:

— Друзья, если возможна дружба между отверженным бандитом и именитым кардиналом. Я скорее считаю себя покорнейшим слугой вашей эминенции.

— Не будем играть словами, — возразил нетерпеливо кардинал, — в настоящее время я нуждаюсь в вас, Малатеста.

Малатеста снова поклонился.

— Через десять дней откроется конклав[90], — продолжал кардинал, — и мне хотелось, чтобы он окончился сообразно моим целям.

— Вашей эминенции по всей вероятности угодно быть избранным в папы? — спросить бандит.

— Совсем нет! — вскричал кардинал. — Ты знаешь, у меня другие виды. Но дело в том, слухи есть, будто хотят выбрать Фарнезе, а это будет, естественно, вредно Тоскане; подумай сам, тогда Модена, Парма, Ломбардия составят одно целое под управлением племянника кардинала Фарнезе; Тоскана неизбежно должна будет пасть. Ты знаешь, милый Ламберто, как богат и силен Александр Фарнезе. С падением Тосканы окончится и владычество дома Медичи. Ты один можешь спасти нас.

— Каким образом?

— Фарнезе сумел добиться популярности в Риме, необходимо и нам в свою очередь иметь народ на своей стороне. Четыре-пять тысяч граждан, которые бы окружили дворец и протестовали, могли бы оказать большое влияние на конклав.

— Это без всякого сомнения!

— Скажи, Малатеста, — спросил вдруг кардинал, — ты аккуратно получаешь субсидию от моего брата?

— Аккуратно.

— Ты, кажется, всегда имел верный кров в Тоскане?

— Понятно.

— В чем же дело? Следовательно, в твоих же собственных интересах помочь нам.

— Я готов, ваша эминенция, но меня одно удерживает. Конклав иногда бывает оригинален, и идет прямо вопреки желанию черни. Что если тем способом, который вы рекомендуете, мы не поможем, а, напротив, повредим делу?

— Я должен сказать, что избрание кого угодно, кроме Фарнезе, для нас было бы желательно, — сказал кардинал.

Ламберто задумался.

— Значит, вопрос лишь в том, чтобы помешать избранию Фарнезе? — спросил он.

— Только это, и ничего более.

— А если вновь избранный папа не потерпит господства свободной банды близ Рима и в моем лагере устроит пытку и виселицу?

— Об этом не беспокойся, Ламберто, владения флорентийского герцога слишком обширны, в царствование моего брата Франциска папа не достанет тебя, а если Богу будет угодно призвать брата к себе, и я наследую флорентийский престол, то даю тебе честное слово не духовного лица, нет, ты духовному лицу не поверишь, — а дворянина, что твоя свобода будет гарантирована полностью.

— Благодарю вас, господин кардинал, — отвечал, кланяясь, Малатеста, — вы сами знаете причины, побудившие меня стать отщепенцем общества; я не вор и не разбойник, я служу правому делу, защищаю невинных от произвола беззаконников.

— Знаю, Малатеста, — отвечал кардинал. — И еще раз подтверждаю тебе мое обещание.

— А я еще раз благодарю вас и заверяю словом Мала-тесты, что Александр Фарнезе не будет избран в папы.

— Значит, я могу на тебя надеяться? — спросил повеселевший кардинал.

— Вполне. Ни Фарнезе, ни Сирлетти, который был бы также не удобен для нас, не станут папами, — отвечал Малатеста.

— Я не спрашиваю тебя, какие ты употребишь для этого меры, но повторяю: Тоскану ты можешь считать своим верным убежищем. Фердинанд Медичи никогда не забудет твоей услуги.

— Буду рассчитывать на покровительство вашей эминенции, — сказал Малатеста, провожая кардинала.