If Nietzsche Were a Narwhal

Эти колебания и изменения продолжительности дня - в грандиозной схеме вещей - минимальны, что позволило многим видам выработать поведенческие модели, основанные на надежности восхода и захода солнца. Например, люди используют естественный свет для калибровки своих внутренних часов. Как и многие другие виды млекопитающих , мы спим, когда заходит солнце. По мере того как свет меркнет к концу дня, наши шишковидные железы вырабатывают гормон мелатонин, который служит сигналом для нашего мозга, что пора спать. Это совпадает с накоплением химического вещества под названием аденозин, которое медленно накапливается в нашем мозге в течение дня и достигает критического уровня вскоре после захода солнца, вызывая чувство сонливости, которое в конечном итоге заставляет нас лечь в постель. Другие виды, например ночные летучие мыши, активны ночью и, соответственно, имеют противоположные системы генерации сна: Им хочется спать, когда восходит солнце. В обоих случаях солнце служит надежным индикатором хода времени.

В клетках всех живых существ существует более древняя система учета времени, не связанная со светом. "В наших клетках есть молекулярный механизм, который отмечает ход времени, - сказал мне Кардинал-Аукоин. Эта система внутренних часов регулируется генами часов в нашей ДНК. После активации эти гены начинают вырабатывать белки, называемые протеинами PER, которые просачиваются в клетку в течение ночи. В конце концов, белков вырабатывается столько, что достигается порог, и гены часов перестают производить белки. Затем белки PER медленно распадаются, пока их количество не уменьшится настолько, что гены часов снова включатся и начнут производить белки. Этот процесс занимает почти ровно двадцать четыре часа - один полный оборот Земли. Этот механизм, называемый петлей обратной связи транскрипции-трансляции (TTFL), присутствует в клетках большинства живых существ - от растений до бактерий и человека. Он помогает объяснить, почему все живые существа на Земле, включая животных, живущих в темных пещерах или на дне океана, куда не проникает свет, тем не менее чувствительны к двадцатичетырехчасовому солнечному циклу. Джеффри К. Холл, Майкл Росбаш и Майкл В. Янг были удостоены Нобелевской премии по медицине в 2017 году за открытие генов часов в 1980-х годах. До их открытия ученые знали, что у людей (и других животных) есть внутренние часы, которым не нужно солнце для калибровки, но открытие TTFL дало нам объяснение, как наши клетки это делают.

Древняя клеточная реакция на течение времени через TTFL и внешние сигналы солнца, которые сообщают нам, где мы находимся в цикле день/ночь, не обязательно приводят к явному осознанию времени, однако. Очень маловероятно, что кошки, например, думают о времени так, как люди. Мой кот Оскар, как и все домашние кошки, полуночник: он наиболее активен на рассвете и в сумерках. Как и у других млекопитающих, его клетки используют TTFL для регулирования внутренних часов, а его мозг использует относительное количество солнечного света, чтобы вызвать или подавить его активность утром и вечером посредством выделения гормонов. Он чувствителен к течению времени. Но это не означает, что Оскар знает, что означают такие абстрактные понятия времени, как "завтра", не говоря уже о понятии "следующая зима". Для такого рода эксплицитного знания требуются другие когнитивные навыки, о которых упоминала Сусана Монсо, говоря о человеческой способности к мудрости смерти: мысленное путешествие во времени и эпизодическое предвидение.

 

Представьте себя в лодке на реке.

Вспомните вчерашний вечер. Помните ли вы, что ели на ужин? Помните ли вы, понравилось ли вам это блюдо? Помните ли вы, где сидели во время еды? Скорее всего, вы можете вспомнить очень многое. Возможно, у вас сильная зрительная память о том, что вы ели, как будто это фотография, запечатленная в вашем сознании. А может быть, память закодирована языком: названия блюд, ингредиентов и так далее. Может быть, воспоминания связаны с какими-то ощущениями, например с удовольствием или отвращением.

А теперь представьте, как вы ужинаете завтра вечером. Представьте, что это тарелка спагетти с соусом "Болоньезе", и вы сидите на полу в гостиной вашего лучшего друга. У вас нет ни вилки, ни ложки, поэтому вы едите спагетти руками. А ваш друг напевает "My Heart Will Go On", песню из фильма "Титаник" 1997 года. Это странный сценарий, совершенно уникальный, и я использую его, чтобы проиллюстрировать, насколько необычными могут быть наши способности к воображению. Вы можете представить себе то, что, возможно, никогда не произойдет, но вы все равно можете это представить.