Читаем If Nietzsche Were a Narwhal полностью

Как мы уже видели в предыдущих главах, клопы могут разрабатывать такие сложные стратегии пряток, используя относительно простые навыки принятия решений, которые не предусматривают таких вещей, как эпизодическое предвидение или причинное умозаключение. И тем не менее эти простые умы регулярно переигрывают наши сложные человеческие умы в борьбе за прятки. Но это не самый важный урок из этой истории. Поскольку клопов так трудно найти и раздавить, людям пришлось задействовать наши самые изощренные способности специалистов, чтобы придумать, как их уничтожить.6 Химикат дихлордифенилтрихлорэтан, более известный как ДДТ, - это мощный инсектицид, который изначально использовался для уничтожения комаров и широко применялся во время Второй мировой войны, чтобы остановить распространение болезней, переносимых комарами, таких как малярия и тиф. Но он не менее эффективен и для уничтожения клопов. После окончания войны ДДТ стал коммерчески доступен в Северной Америке, и обычные граждане начали распылять его вокруг своих домов с диким усердием. И не зря. В начале 1900-х годов каждый дом в Соединенных Штатах был заражен клопами. Однако не прошло и десяти лет, как мы узнали, насколько это вредно для здоровья человека, массовое распыление ДДТ в Северной Америке почти привело к искоренению клопов на континенте. Почти.

Клопы, пережившие эту чистку, выработали устойчивость к ДДТ. Пока люди совершали свой победный круг, эти устойчивые клопы начали размножаться - сначала медленно. Но к 1990-м годам популяция клопов взорвалась. К середине 2000-х годов все штаты США были заражены. В отчете за 2018 год говорится, что 97 % компаний по борьбе с вредителями в США проводили обработку от клопов в течение предыдущего года. Другими словами, клопы, устойчивые к ДДТ, сегодня повсюду. На самом деле современные клопы устойчивы практически ко всем пестицидам. Так что в итоге наши самые умные решения так и не смогли справиться с простым умом клопов. Но это еще не все, и эта история подчеркивает грандиозное падение человеческого разума из-за прогностической близорукости.

Оказалось, что выброс огромного количества ДДТ в окружающую среду в борьбе с клопами был довольно глупым решением. Он прочно вошел в саму ткань нашей жизни, и мы только сейчас начинаем это осознавать. Несмотря на то что в 1972 году в Соединенных Штатах запретили использование ДДТ, в организме каждого человека, живущего сейчас в США (включая детей, родившихся после запрета), присутствуют следы ДДТ. Период полураспада ДДТ в воде составляет 150 лет, это означает, что ДДТ, покрывавший полы и стены домов, которые мы опрыскивали от клопов в 1940-х годах, оказался бы в совершенно стабильном состоянии в воде из наших ведер для швабр. Когда ведра опустошались, ДДТ попадал вместе со сточными водами на очистные сооружения или прямо в наши реки и океаны, где он начинал накапливаться в телах рыб и других водных животных. Некоторые из этих рыб, пропитанных ДДТ, оказались на наших обеденных тарелках, что привело к накоплению химиката в наших собственных тканях, где он остается до самой смерти. Матери могут передавать следы ДДТ своим детям через грудное молоко, поэтому избежать попадания ДДТ в организм практически невозможно даже сегодня. Хуже того, ДДТ вызвал эпигенетические изменения у женщин, подвергшихся воздействию этого химиката, которые передаются их детям и внукам. И эти изменения напрямую связаны с ростом ожирения, которое коррелирует с ростом рака груди у женщин, чьи предки подвергались воздействию ДДТ по линии . "То, чему подвергалась ваша прабабушка во время беременности, например ДДТ, может способствовать резкому увеличению вашей предрасположенности к ожирению, и вы передадите это своим внукам в отсутствие какого-либо дальнейшего воздействия", - говорит Майкл Скиннер, эксперт по эпигенетике из Университета штата Вашингтон. Люди не только проигрывают войну с клопами, но и наши сверхинтеллектуальные технологические решения по борьбе с ними приводят к тому, что мы отравляем себя и своих внуков".

В этом и заключается проблема, когда мы считаем человеческий интеллект чем-то особенным и полагаем, что особенность - это хорошо. Человеческое познание и познание животных не так уж сильно отличаются друг от друга, но там, где человеческое познание более сложное, оно не всегда приводит к лучшему результату. И в битве Барсиа против Сантино, и в битве клопов против ДДТ сложное, человеческое мышление проиграло. Это то, что я называю парадоксом исключительности. Это идея о том, что, хотя люди действительно исключительны в плане познания, это не значит, что мы лучше других животных в игре жизни. На самом деле, из-за этого парадокса люди могут быть менее успешным видом именно из-за нашего удивительного, сложного интеллекта.

 

Сложность F*ck

Перейти на страницу:

Похожие книги

Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах
Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах

В монографии проанализирован и систематизирован опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах, начавшегося в середине XX в. и ставшего к настоящему времени одной из наиболее развитых отраслей социологии власти. В ней представлены традиции в объяснении распределения власти на уровне города; когнитивные модели, использовавшиеся в эмпирических исследованиях власти, их методологические, теоретические и концептуальные основания; полемика между соперничающими школами в изучении власти; основные результаты исследований и их импликации; специфика и проблемы использования моделей исследования власти в иных социальных и политических контекстах; эвристический потенциал современных моделей изучения власти и возможности их применения при исследовании политической власти в современном российском обществе.Книга рассчитана на специалистов в области политической науки и социологии, но может быть полезна всем, кто интересуется властью и способами ее изучения.

Валерий Георгиевич Ледяев

Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука
Комментарии к материалистическому пониманию истории
Комментарии к материалистическому пониманию истории

Данная книга является критическим очерком марксизма и, в частности, материалистического понимания истории. Авторы считают материалистическое понимание истории одной из самых лучших парадигм социального познания за последние два столетия. Но вместе с тем они признают, что материалистическое понимание истории нуждается в существенных коррективах, как в плане отдельных элементов теории, так и в плане некоторых концептуальных положений. Марксизм как научная теория существует как минимум 150 лет. Для научной теории это изрядный срок. История науки убедительно показывает, что за это время любая теория либо оказывается опровергнутой, либо претерпевает ряд существенных переформулировок. Но странное дело, за всё время существования марксизма, он не претерпел изменений ни в целом и ни в своих частях. В итоге складывается крайне удручающая ситуация, когда ориентация на классический марксизм означает ориентацию на науку XIX века. Быть марксистом – значит быть отторгнутым от современной социальной науки. Это неприемлемо. Такая парадигма, как марксизм, достойна лучшего. Поэтому в тексте авторы поставили перед собой задачу адаптировать, сохраняя, естественно, при этом парадигмальную целостность теории, марксизм к современной науке.

Дмитрий Евгеньевич Краснянский , Сергей Никитович Чухлеб

Обществознание, социология