If you get me. Книга первая. Если ты достанешься мне

«Что за вопрос, опять сплошное притворство, неужели он вынуждает солгать? Кто же он на яву, как он тяжёл, и что он за человек такой?» – Обратив внимание, как он привалился к двери: «По вероятности, стопы его распухли после гусарских запоев по выходным, а теперь, что же, он сник, – «не стоит скандалить с человеком в его состоянии, да нужно ли, выяснять отношения, а то, как вдруг того покарает инфаркт?»

Тем временем, пощадив мужское его самолюбие, она не стала вдаваться в подробности и более объясняться: «Нет в этом смысла, да и, зачем?» Она не намерена с ним оставаться, идёт на разрыв. Теперь, сославшись на семейные обстоятельства, сообщив, что уедет на днях, в связи с неважным состоянием матери: – А лучше не откладывая в долгий ящик, завтра, прямо с утра, не теряя минут, посещу ветеринарную клинику, а после за билетом на железнодорожную станцию.

– Люсьель, завтра я поеду с тобой, у меня недавно был врач, я взял больничный, – Сысоев подошёл к холодильнику, – Люсьель, будь добра принеси из гостиной, бокалы, выпьем шампанского из хрусталя.

– Ну, если тебе этого хочется то, я сейчас, – возвращаясь обратно на кухню, он посмотрела на пустое место над аркой, там недавно висели часы, которые недавно он задел рулоном ковра.

Сысоев открыл по-гусарски бутылку, с дымком и со свистом, – гулять так, гулять, у меня где – то залежалась баночка чёрной икры или тебе красной рыбки?

– Да и того и другого да и порежу пару кусочков хлеба да, сыра и овощей,– «он понял и ждал, неужели надеялся, что не передумаю и снова останусь, как случилось тогда в ноябре?»

Раздался звонок.

– А, Камилла, а……, у меня как дела? Да вот жив пока, – он включил громкую связь в телефоне, – «что – то странное, зачем ему это?»

– А, твоя как, вернулась и, небось, в кроватку к тебе забралась, подлегла, а ты и растаял?

– Ну, да, да, – рассмеялся он. Довольный папочка, услышав эти «подколки», произнёс, – какие фантазии. Одновременно, Сысоев впился в Людмилу глазами, – «он, что испытывает меня, что за импровизацию они мне устроили, как не понять, такая пошлая инструкция понятно, что для меня. И кто бы подумал, что дочь его будет досадовать, желая, чтобы я не покидала папашу, конечно, ей было удобно, переложить все заботы о нём на меня, что за дрянь».

Владимир Арнольдович с каждым словом Камиллы расплывался в широкой улыбке, – Да, моя дорогая, Люсиль находится со мной за столом, пьём шампанское, нет, не работаю завтра, я нахожусь …, – последовала небольшая пауза, я взял больничный.

– Я постараюсь, заехать папочка, да не с утра, – пояснила Камилла, – пока.

– О Кей.

Затем, вытянув ноги с дивана, он окликнул её, посмотрев на неё, сидящую в узком проёме на стуле, между столом и плитой у окна.

– Люсьель, ну, что там?

Тогда она тут же встала и, отодвинув штору, спросила:

– А, что, там? – прекрасно, зная о том, что без пульта с дивана ему не удастся включить телевизора, который со вчерашнего дня он не может найти: «Естественно, ему нужно встать, а зачем, если есть «прислуга», Людмила?»

– Ну…, потянул он, – ты, что-то никак не поймёшь?

Сделав вид, что заинтересованно смотрит в окно, хотя ей было понятным, что от неё ожидают, уточнив:

– Поправить штору? – при этом, вопросительно посмотрев на него, услышала:

– Да, нет же, Люсиль – ответил он, махнув рукой, жестикулируя в сторону телевизора, подвешенного на стене.

– Не знаю, что ты там хочешь, – прекрасно понимая, что он ждёт но, пройдя мимо телевизора, взглянув на красную кнопку но, так и не нажав её, чтобы включить телевизор, удовлетворённо, проследовала в коридор, между тем бросив, – Мне нужно найти свой телефон.

Проследовав с кухни в прихожую, Людмила зашла в гостиную, где в действительности лежал телефон, взяв трубку с комода, она продолжала стоять, ощущая приливы вредности: «Я становлюсь вредной, как старая клюшка, чего и следовала ожидать…, с кем поведёшься…»

В ту же минуты, в голову закрались мысли, что не давали покоя, « да, они, что – то затеяли и всё это неспроста» – подозреваю подвох, явного сговора Володи с Камиллой, – «но, эти препоны с билетами а, мне нужно постараться уехать, главным образом, дабы не встречаться с Камиллой. А стало быть, Тамара – эта подруга с квартирой, после инсульта стала им не нужна?» Людмиле припомнился обрывок из разговора Камиллы с отцом, который случайно услышала, в момент, когда покидая квартиру, Сысоев замешкался на пороге с ключом, одновременно беседуя с дочерью.

В апрельском воздухе было не продохнуть, парило как летом. Ощущая палящий зной, она стояла на пыльной дорожке, ожидая очереди у касс, хвост которой тянулся от дверей вокзала до улицы. Спустя время всем объявили, что у кассира начался перерыв на обед, ничего не поделать, Людмила вернулась к припаркованной у тротуара машине, где вольготно устроившись, в прохладном салоне с включенным радио прохлаждался Владимир.

– Давай вернёмся, назад, в агентство железнодорожных и авиакасс, что с полдороги от нас. Билеты разумеется там, с наценкой.