If you get me. Книга вторая. Если ты достанешься мне

Следом немного описала, как с дочерью проведут ближайшие дни: Сегодня день до прихода мусульманского Рамадана, скоро пойдем купаться на пляж, а с завтрашнего дня уже перестанем посещать пляж, вернее там плавать. А, кроме того, станем садиться за стол только с заходом солнца и до восхода солнца. И в конце приписала: Не волнуйся, я никуда больше не поеду, я отдохну и проведу Рамадан в Марокко, после 20 го мая я вернусь в Россию. До скорого звонка, Эрик милый, выздоравливай дорогой. Эрик нежно тебя обнимаю и целую, я думаю о тебе. Людмила.

На следующий день взяв такси, Людмила отправились с дочерью на побережье Атлантики, в то время как, Энрико поехал в один из кварталов Рабата, навестить мать.

Теперь выходя из такси, подвёзшего к ступенькам Контрабандийского пляжа, окинула бескрайнюю бирюзу океана, окаймлённую белым песком, дышащую в лёгком колыхании волн, пребывающую в полной гармонии, придя в упоение, внемля неутихающему шуму Атлантики.

Мастера мировых бестселлеров, какими только словами не описывают, ассоциируя созерцание великолепия белого пляжа но, главная ценность, оказаться на том пляже; у рыбацких баркасов, что в непрерывном движении, где близ рифа кружа, летают бакланы; они то, взлетают, кружа то, опускаясь, садятся на воды.

Как было заведено здесь, завсегдатаи пляжа наперебой предлагали взять на прокат большие зонты от солнца, шезлонги, круглые столики, а кое – кто, из местных людей, судя по закрытой одежде, собравшихся группками, который сидели то, тут то, там вблизи океана не преминули прибегнуть к этим услугам.

Вскоре Люджейн захотела пофотографировать мать. Людмила предложила устроить, фотосессию, прямо на пляже, сначала у рыбацких лодок, а следом на фоне причала, затем с видом на океан и баркасы и потом на фоне берега с очертанием дальних вилл, которые виднелись еле заметным штрихом справа. Незаметно таяло время, растворяясь над белым песком, словно сахар под солнцем, пока Людмила с Люджейн всё смеялись и позировали друг другу, так и не успев освежиться в прохладных волнах, а между тем, раздался звонок.

– Энрико? – Люджейн прислонив к уху мобильник, кивнула.

– Он, что не понимает, что мы совсем недавно пришли? – вскипев от возмущения, – отвлёкшись от фотосессии, Людмила ощутила, как по телу стайками потёк пот «или от накала эмоций становится жарко», – да, вдобавок печёт.

– Говорит, что будет ждать нас в кафе, что рядом с пляжем.

– Передай Энрико, что мы ещё и не купались, пусть он тогда подождёт, нам нужно поплавать.

Оставив дочь, сидящую на полотенце, в красном раздельном купальнике, подумала: «как брюнеткам к лицу все оттенки красного, малины, бордо, алого цвета», – в глубине души порадовавшись за неё, надеясь: «Люджейн увидев себя, такой красивой на фотоснимках, наконец-то поймёт, «насколько она привлекательна в жизни, надеюсь всё же, перестанет "укомплектовывать" и стесняться себя».

Людмила теперь побежала вперёд к мелководью, где невольно в глаза бросались какие – то фантики, какой – то разбросанный на прибрежном песке то, тут то, там мелкий мусор: «Немного боязно здесь в океане, это не Чёрное море с Катранами, что кормятся придонными рыбками, в Атлантике обитают акулы, но как говорят, за рифы хищники не проникают…».

С наслаждением ощущая песок под ногами, Людмила осторожно шагнула…, «ещё прохладно», там вдали, несколько человек, посему видно, юнцы, не теряя времени, подростки наперегонки ныряли и плавали. Справа, метрах в пяти – вероятно, был заботливый папа с детьми; он наблюдал за успехом двух сыновей, что проплывали на метры, учась на глазах. Людмила вошла по пояс и поплыла сначала немного вглубь, а затем и вдоль берега, лёгкая волна нежным движением водила по телу, было так хорошо и приятно, легко освежала вода. В секунды поднялся небольшой ветерок, на воде мелкая рябь: «вскоре почувствуется лёгкий озноб, а выходить бы мне не хотелось, тем более что времени мало, но придётся, Люджейн нужно поплавать.

Столько света и воздуха, звучал океан, обдавало прибрежным букетом то, был; запах волн со смесью песка, ракушечника, водорослей. Вдыхая бриз океана, она смотрела, как Люджейн завершает заплывы. Тут и там доносились голоса арабских мальчишек, пинающих мяч, кто – то бросал палку собаке, «как передать тот бренный аккорд в непрерывном движении, дыхание волн, скоротечную ноту, творимую суетной жизнью арабского белого пляжа».

– У тебя мурашки по коже, надо же, какая ты у меня «мерзлячка», – подшучивала она над Люджейн, прикрыв дочь полотенцем, затем придержав его, помогла Люджейн переодеть мокрого на сухой пляжный купальный комплект.

– Как синий цыплёнок, – пошутила Люджейн, вспоминая, как мать называла её, в осеннем путешествии по Стамбулу.

А между тем, к ним приблизились Дези с Энрико, тут то, объявив, что они приглашаются на обед, в ресторан, что находится невдалеке пляжа.