If you're going through hell keep going (СИ)

Я знаю, что сзади меня, у самой входной двери в комнату, стоит человек, захваченный в плен тёмным духом.

— Ты же знаешь, что я не боюсь тебя, и при желании, наверняка, могу тебе навредить, — не дожидаясь ответа на свой вопрос, добавляю я, и, затем, наконец, оборачиваюсь.

На меня смотрит Стайлз. Его голова чуть склонилась в бок, от чего его лицо приобрело изучающее выражение.

— Как и я, — произносит демон внутри парня. Он делает шаг вперед, заставляя меня рефлекторно отклониться назад и упереться спиной в подоконник.

— Оставь его.

Стайлз отрицательно качает головой.

— Вы все так недооцениваете его. Он сильнее, чем кажется, и это, одновременно, и мешает мне, и убеждает меня в правильности выбора.

Я скрещиваю руки на груди.

— Что тебе ОТ МЕНЯ нужно?

— Помощь, — Стайлз делает еще один шаг мне навстречу. — Ведь ты не кицунэ, верно? Я это точно знаю. Ты — рейко. А потому тебе не обязательно быть доброй. Неужели, старик Йокоширо не рассказал тебе о преследующей лисе, прежде, чем запихнуть ее в твое тело?

Я прищуриваюсь. Он знает о том, что я не рожденная лиса, и даже не та, над которой взяли контроль.

— Ведь ты сама разрешила ему это сделать, не так ли? — Стайлз неожиданно меняет курс, и сейчас стоит напротив моего стола, обводя контур вещей, стоящих на нём, своими длинными тонкими пальцами. — До того момента, как он стал истинным кицунэ, разумеется. Сколько ему было? 90 лет?

— 103, по его словам, — я внимательно слежу за каждым движением Стайлза.

Согласно легенде, которую мне рассказывал сам Мастер (как после выяснилось, одним из его многочисленных имен было Йокоширо), человек, родившийся кицунэ, в течение жизни может достичь максимального количества хвостов — девяти. Чем сильнее и старше становится рожденный кицунэ, чем больше значимых и великих поступков он совершает, тем больше у него шансов жить и после смерти, в физическом образе лисицы.

Так случилось и с Мастером. Должно было случиться …

Когда мы встретились с ним в том саду, ему было 103 года. Он чувствовал, что человек в нем умирает, а лиса не может жить в мёртвом теле. Но он всё еще не мог стать истинным кицунэ — физическим образом лисицы — после смерти, потому что у него было лишь 8 хвостов. И тогда он решил совершить еще один поступок — стать проводником для того, чтобы переместить потерянного духа — оборотня в человека. Это было опасно как для его жизни, так и для моей, и сейчас я понятия не имею, почему тогда, месяц назад, так просто дала на это своё согласие.

Самопожертвование — один из величайших подвигов. Мастер совершил его, и получил свой последний хвост. Однако, затем, он сделал то, что никогда не планировал — вместе со своей аурой он передал мне два своих хвоста. Он никак не объяснил мне этот свой поступок. Старик просто протянул что-то, завернутое в плотную ткань, а затем ушёл. И я больше никогда его не видела.

Видимо, ногицунэ не был осведомлён об этом, раз считал, что Мастер теперь бессмертен. По крайней мере, это можно засчитать мне как преимущество.

— Преследующие лисы не просто слышат других. Раньше они использовали этот дар для того, чтобы сводить с ума. Наверняка, рейко в тебе знает об этом, и, быть может, даже помнит, как когда-то десятки или сотни лет назад проделывал это. Потому что это его природа. И твоя природа тоже, Брук.

Пока я могу контролировать лису в себе, ногицунэ удалось если не полностью, то практически, подчинить себе Стайлза.

— Я не дам рейко сделать это, — произношу я.

— Он сам всё сделает, — улыбается Стайлз.

И тут я понимаю, что пора.

Я вытаскиваю из—за спины один из хвостов, который прятала за резинкой пижамных штанов и в резком движении разламываю его пополам, а затем непроизвольно кидаю две образовавшиеся часть в сторону Стилински. Они входят точно в стену по бокам от него.

Тонкий, едва уловимый зеленоватый свет окутывает Стайлза, словно пелена тумана, и он падает. Сначала на колени, обхватив голову руками, а затем валится на бок без сознания.

Я стою и смотрю на всё это, словно не своими глазами. Я знала, что хвост должен помочь, но я не знала, как нужно его использовать. А рейко внутри меня знал, и сделал это самостоятельно.

Неужели, он и вправду сильнее, чем я думала?

***

Я понятие не имею, что скажу матери и отчиму, когда через пару часов сюда приедет Скотт МакКолл, чтобы забрать тело своего, вроде как, более или менее живого друга. Не знаю, как объясню им, что он вообще тут делает ночью, и почему он без сознания, а еще, что это за странные штуки у меня воткнуты в стену.

Зная мать, та подумает, что я занимаюсь оккультизмом. Отчим лишь закатит глаза, а затем будет пытаться наказать меня, несмотря на то, что в моей жизни он играет последнюю роль.

Я не представляю даже, что буду говорить самому Скотту, да меня это и не волнует, потому что я знаю, что всё равно придется говорить правду.

Я осторожно приближаюсь к лежащему на полу Стайлзу. Прошло уже 15 минут с тех пор, как я использовала хвост, и парень так и не пошевелился.