Ифигения в Тавриде

Нет, мой Орест, еще я не хочу,
Как ты, в страну почивших низойти,
Еще надеюсь путаной тропою,
Казалось бы, ведущей в сумрак ночи,
С тобой прорваться к жизни светозарной!
О смерти думать? Нет! Я чутко жду,
Не уготовлены ль совет и путь
Богами для счастливого побега?
Что смерть? Страшись ее иль будь бесстрашен,
Она неотвратима. Но, клянусь,
И в миг, когда нам кудри срезать руку
Поднимет жрица, о спасенье лишь
Я думать буду! От дурных сомнений
Очисть свой дух! Отчаяньем опасность
Ты лишь умножишь! Помни: Аполлон
Нам обещал в святилище Дианы
Душевный мир, и помощь, и возврат.
В оракулах нет двойственного смысла,
Как мнится удрученному уму.

Орест

Иль жизни темный полог не простерла
Мать надо мной с младенческой поры?
Во всем подобен славному отцу,
Я подрастал, и мой безмолвный взор
Ей и любовнику служил укором.
Как часто я, когда сестра Электра
Сидела у ночного очага,
К ее коленам робко припадал
И широко раскрытыми глазами
Глядел, как убивается сестра…
Все об отце она мне говорила!
Как жаждал я увидеться с отцом,
Быть в Трое с ним, обнять его в Микенах!
И день настал…

Пилад

                           Пускай об этом часе
Ведут беседы духи полуночи,
А нас пусть дарят лучшие виденья
Минувшего отвагой для борьбы.
Богам угодно доблестных мужей
Служение на благо земнородным.
Ты доблестнее многих. Не хотели
Они тебя дать в спутники отцу,
Насильственно отосланному в Тартар.

Орест

О, если б я за край его одежды
Схватился и ушел за ним!

Пилад

                                             Знать, боги
Радели обо мне. Я и подумать
Не смею, кем я был бы без тебя.
Лишь для тебя, для близости с тобой
Я жил с младенчества, живу поныне.

Орест

Не говори мне о поре чудесной,
Когда твой дом приютом стал моим
И благородный твой отец любовно
Отогревал росток полузамерзший,
А ты, неугомонный сотоварищ,
Как легкий пестрокрылый мотылек,
Без устали вкруг темного цветка
Кружился, свет вливая в мрак душевный
И приобщая к радостям меня!
Там, позабыв о бедах, я с тобой
Порывам буйной юности отдался.

Пилад

Лишь полюбив тебя, постиг я счастье.

Орест

Постиг я горе, лучше бы сказал!
В том и судьбы моей проклятье злое,
Что всюду, как изгнанник зачумленный,
В груди ношу я смерть и запустенье.
В какой бы край здоровый ни вступал я,
Тотчас же на цветущих жизнью лицах
Приметы вижу медленного яда!

Пилад

Когда б твое дыханье отравляло,
Я первый был бы смерти обречен.
Но разве я не бодр, не смел душой?
А смелость и любовь — не крылья ли
Для славных дел?

Орест