Игги Поп. Вскройся в кровь

В Сент-Клере Игги нарядился в черные обтягивающие трусы, приобретенные некогда в туристических прогулках по лондонскому Сохо. Стояла жара, в гримерке ели арбузы. Пока группа, уже с Тёрстоном, лупила вступление к “Raw Power”, Игги догадался запустить в публику арбузом; арбуз попал какой-то девушке в голову, в результате – сотрясение мозга и проблемы с промоутером. Через несколько песен Игги столкнулся с неотложной необходимостью опорожниться и заскочил за «маршаллы», а потом, говорит Типтон, выскочил обратно и швырялся «этим делом» в толпу. Когда снаряды кончились, он схватил стакан со льдом и опрокинул себе в трусы, а потом вылавливал льдинки и сосал их, и тоже швырялся.

Тёрстон был в полнейшем шоке от своего дебюта, в восторге от мощи живого выступления группы и в ужасе от безнадежности предприятия. Он держался поближе к Джеймсу Уильямсону, единственному, кто еще пытался сохранять какую-то конструктивность. «Он выстраивал фургоны в круг, как в вестернах перед боем. В таких вестернах, где каждый получит пулю, но и сам, погибая, можешь кого-нибудь застрелить». Но никто, даже Джеймс, не был в силах изменить дорожку, по которой катились The Stooges. «Никто не контролировал ситуацию. Полная анархия». Постепенно Тёрстон привык к блеску и обреченности своей новой преступной жизни: прибываешь на площадку без оборудования, занимаешь усилители у разогревающей группы, бросаешь арендованные «маршаллы» в клубе, чтоб не платить за аренду, и сматываешься из отеля через заднюю дверь.

Однако, когда около 28 июля команда добралась до Нью-Йорка, было ощущение, будто вернулись старые добрые времена. «Коламбия» безвозмездно предоставила свою репетиционную базу, уютное утешительное помещение в центре города под присмотром профсоюзного сторожа, который бесстрастно наблюдал, как Игги пляшет на рояле. В процессе подготовки к престижному выступлению «У Макса» появлялись старые друзья: пришла Натали Шлоссман с подругой Пэт, положившей глаз на Рона, прилетели подруга Джеймса Эвита из Лос-Анджелеса и подруга Скотти Эстер Корински из Детройта, а также ее бывший дружок, утраченный “dum dum boy” Дэйв Александер. Дэйв хорошо выглядел, приходил на репетиции и рассказывал, что отлично зарабатывает на бирже. Вскоре был подготовлен сет: к материалу Raw Power добавились новые песни, в том числе “Heavy Liquid” и “Open Up And Bleed”, в которую Тёрстон вставил рыдающую губную гармошку. Сам Джим, казалось, был в хорошей форме и, полный оптимизма, работал вместе со всеми над новым материалом, хотя не обошлось без упущений. Он обещал перед концертом встретить Корел Шилдс в аэропорту Кеннеди, но забыл. На свое счастье, Корел (в панике, без денег на дорогу до Манхэттена и без малейшего представления, где найти группу) повстречала белого рыцаря в лице гитариста Led Zeppelin Джимми Пейджа, которого знала по лос-анджелесскому “English Disco”. Пейдж как раз летел обратно в Лондон после триумфального летнего тура, завершенного тремя аншлагами в «Мэдисон Сквер Гардене», и уговорил Корел лететь вместе с ним. В Лондоне Корел говорила (в частности, Нику Кенту), что разочаровалась в Джиме Остерберге: ему наркотики дороже, чем живые люди.

В первый вечер зал был набит битком. Явились старые знакомые – Дэнни Филдс, Лии Блэк Чайлдерс, Ленни Кей, Элис Купер, Лиза Робинсон; перед клубом выстроилась огромная очередь. Были некоторые проблемы с порталами, так что голос Игги еле пробивался сквозь толстую стену звука, воздвигнутую арендованными комбами, и гитара у Джеймса иногда не строила. Некоторые давнишние друзья фыркали на стандартный грим и смехотворные костюмы, детище голливудского дизайнера Билла Уиттена: Джеймс наряжен космонавтом из сериала «Звездный путь», Игги в образе гладиатора. Несмотря на технические неполадки, команда была великолепна. Боб Чайковски, он же Найт Боб, был нанят на эти четыре вечера следить за бэклайном; задача была добиться «лязга» – жесткого звонкого шума для физического подчинения аудитории. Найт Боб присутствовал на всех репетициях и концертах «У Макса» и понимал: «несмотря на то что все было очень сырое, ясно было, что там все есть. Поэтому с ними хотелось работать. Это тебе не какие-нибудь вялые груверы, обреченные на забвение».

Нью-йоркская публика теснилась «У Макса», охваченная восторгом и ужасом: ведь, как замечает Биби Бьюэлл, модель агентства «Форд» и знаменитая подруга Тодда Рандгрена, «был элемент опасности: все знали, как он ведет себя на сцене». На вторую ночь клуб был опять переполнен, и когда Игги пошел по столам и стульям, зыркая в толпу, случилась беда: стул покачнулся (или его нарочно отодвинули), Игги оступился и грохнулся на уставленный стаканами стол. Когда он поднялся, Найт Боб увидел, что грудь и подбородок у него изрезаны битым стеклом, а под ребром колотая рана; покачнувшись, Игги прислонился к нему и запачкал его кровью. «Стоп, стоп! – крикнул Боб. – Прекратите концерт, так нельзя!»