ИГИЛ. «Исламское государство» и Россия. Столкновение неизбежно?

Начиная с 2010 года, и тем более с начала событий Арабской весны, Исламское государство Ирака резко насыщается представителями баасистского подполья, задачей которых становится контроль над деятельностью исламистских сетевых группировок, подчиняющихся Шуре ИГИ.

Военный парад в Ракке в честь объявления «Исламского халифата», 30 июня 2014 года

Война в Сирии открыла перед иракскими группировками возможность получения международной военной и финансовой помощи, которую без особого разбора аравийские монархи и Запад начали в массовом порядке предоставлять всем, кто был готов участвовать в ликвидации режима Асада. На первом этапе цели противников Асада и Шуры ИГИ полностью совпали. ИГИ требовалась «расчистка» территории Северной Сирии под строительство своего Халифата, Западу и монархам нужен был инструмент для реализации их планов. Однако после захвата Ракки – столицы одноименной провинции в Сирии – ситуация стала коренным образом меняться. ИГИ (которая в 2013 году предпоследний раз переименовалась в Исламское государство Ирака и Леванта – ИГИЛ), начала играть в собственную игру, которая перестала совпадать с интересами внешних спонсоров.

Военный парад в Ракке (30 июня 2014 года)

Конфликт был заложен изначально, однако не вина ИГИЛ, что спонсоры не обращали внимания на его особенности – ИГИЛ никогда не делал секрета из своих целей и задач.

В отличие от безграничного и вечного джихада в версии Аль-Кайеды ИГИ с момента прихода в него офицеров и администраторов саддамовского режима не только качественно усилился организационно, он приобрел четкую и понятную цель: строительство государства суннитов для суннитов на землях, занимаемых ими в пределах территории исторической области Левант. Изменение названия с ИГИ на ИГИЛ формализовало и конкретизировало эту цель. С такой постановкой вопроса оказались согласны почти все, кто был недоволен сложившимся порядком вещей: исламисты получали возможность строительства государства, в котором шариат и жесткие нормы, предписанные учением, станут основой жизни. Баасисты получали возможность реализовать свою мечту о возвращении к власти. Суннитские племена, населяющие территории Анбара и восточных провинций Сирии, получали территорию, свободную от чужаков. Консенсус был найден.

Не вина ИГИЛ, что кто-то представлял себе его цели как-то иначе и полагал ее очередным знаменем всемирного джихада. Более того, даже это было использовано умными и абсолютно циничными руководителями группировки, которые без особой рефлексии принимали любую помощь со стороны – будь то деньги, оружие или орды иностранных наёмников, руководствовавшихся идеями всемирного джихада, не слишком вникая в детали того, чем именно им приказывают заниматься. Им нравился и устраивал сам процесс борьбы – так почему не воспользоваться этой безмозглой массой, которой, в сущности, все равно, во имя чего умирать и убивать.

На этом историческую реконструкцию ИГИЛ, пожалуй, можно и завершить. Она неполна, вряд ли точна в деталях, возможно, где-то вообще плохо стыкуется с реальностью – я уже писал о том, что специфика освещения деятельности этой группировки (и многих подобных ей) не позволяет детально и непротиворечиво выстроить ее историю. Собственно, это и не слишком важно с точки зрения тех целей и задач, которые ставит перед собой текст этой книги. Здесь лишь важен фон, на котором и будет развиваться описание особенностей ИГИЛ, которые и сделали ее самой опасной и эффективной террористической группировкой нашего времени.

«Воин – жрец – торговец»

Имея перед собой исторический опыт построения такого государства, как Саудовская Аравия, баасисты Ирака сделали совершенно верный вывод из него. Реализовать свои цели им может помочь только уния между организующим и идеологическим началом. Нужна идея, за которой пойдет масса, и нужна организация, которая воплотит эту идею в жизнь. Сами по себе исламисты и баасистское Сопротивление не имели никаких шансов на реализацию своих планов. Союз между ними резко повысил вероятность успеха.

Классическая триада «воин – жрец – торговец» в изложении ИГИЛ выглядела предельно рационально: баасисты предоставили в распоряжение ИГИЛ профессионалов-управленцев практически во всех областях: военной, гражданского управления, финансах, экономике, пропаганде. Исламисты внесли свою долю в организованное «предприятие» идеологами, которые обладают авторитетом среди населения. Населению «освобожденных» территорий был предложен стандартный договор лояльности в обмен на безопасность.