Иглы Мглы

Этот хлопок белей не едва ли,

чем зимой по России снега.

И хоть было вначале неловко

от горячки нахлынувших слов,

эти фартуки, полные хлопка,

эти руки воспеть я готов.

Мне казалось, что я понимаю

перекличку людей и полей,

знать, недаром сейчас вспоминаю

эти взгляды старух и детей.

Хлопок стал драгоценной поклажей,

мне отныне его не забыть;

вот и время нервущейся пряжей

тянет памяти белую нить.

И когда на глухом полустанке

вдруг ударят с разлету снега,

я навстречу пойду без ушанки,

пусть скользит на морозе нога.

Не почувствую холода дрожи,

снова чувства настигнет обвал...

Это - хлопок, скажу я, быть может,

это хлопок - в России - нагнал...

И колючие белые осы,

остывая в моих волосах,

это хлопок - шепнут мне без спроса,

это хлопок, забудь о снегах...

И тогда, подуставший от странствий,

я опять унесусь на Восток,

где над жгучим от солнца пространством

в небе плавится солнца цветок.

27.09.

НЕПРЕРЫВНОСТЬ

Уходит жизнь. Обыденно. Нелепо.

На перебранки. Ссоры. Пустячки.

А ты хотя бы раз взглянул на небо,

тряпицей чистой протерев очки?

Взгляни на облака или на тучи,

что придавили низкий горизонт;

и, может, этот взгляд тебя научит

в иных событьях находить резон.

А, впрочем, речь совсем не о природе

поступков наших, фокус ведь не в том,

чтоб стать другим иль оказаться в моде,

иль не прослыть беспечным болтуном.

Как мне порой хотелось научиться

открытости, беспечности в себе,

чтоб быть во всем не просто очевидцем,

передоверив отвечать судьбе.

Как в книгах я искал не просто тайну,

а корень тайны, некий интеграл;

и вот сегодня увенчал случайно

трюизм, быть может, лаврами похвал.

Ну, что ж, взгляну и я разок на небо,

как смотрят на кривые зеркала,

чтоб убедиться, до чего нелепо

вся жизнь моя бездумная прошла.

Сниму очки и, близоруко щурясь,

уставлюсь, размышляя, в пустоту;

и в памяти всплывет сквозь хмурость юность,

как будто в ливень - дерево в цвету.

Пусть ветер рвал доверчивые ветви,

пусть осыпалась розовая цветь,

но этот образ мне верней ответит,

зачем необходимо сердцу петь.

Да, отцвело и накренилось древо;

да, и плодов покамест не видать,

но эти ветви обнимали небо,

хоть не могли о встрече рассказать.

И пусть уходит жизнь... Во все лопатки

пускай бежит, на части не деля,

на верх и низ, делитель и остатки,

как неразрывны небо и земля.

21.10.

1983

РОЗЫ

Один сквозь сад иду в тиши.

Устали ноги.

Как эти розы хороши

и как убоги!

Казалось бы - спеши, пиши.

А что в итоге?

Как эти розы хороши

и как убоги!

Необязательность души

Тревожит многих.

Как эти розы хороши

и как убоги!

Один всю жизнь копил гроши.

Другой - дороги.

Как эти розы хороши

и как убоги!

А все-таки живи, греши,

Плати налоги...

Как эти розы хороши

и как убоги!

7.06.

НАДЕЖДА

Я понял цену дружбе и любви:

тогда хорош, когда дела в порядке;

и никого на помощь не зови,

когда лежишь, как в детстве, на лопатках.

Я ошибался в жизни много раз,

но все равно не накопился опыт;

и как принять сиротство напоказ,

коль сердце в ребра кулаком колотит.

И я пытался быть таким, как все;

шуршать, как мышь, своим кусочком сала...

Но как бы жизнь на дыбном колесе

меня ни распинала, ни ломала,

я говорю заветные слова,

я в полный рост иду, подняв забрало,

на проходимцев, ибо тем права

святая тень, что только жизни - мало.

И надо не сдаваться, и суметь,

отстаивая в драках идеалы,

все тем же чистым пламенем гореть,

а не тянуть надежней одеяло.

Мне - 38, возраст не такой,

чтоб упиваться ранней сединою.

К чертям покой! Пусть будет под рукой

родимое пространство ледяное.

Я обречен сражаться до конца.

Врагов моих пускай не убывает.

И только свет любимого лица

в моих метаньях силы добавляет.

Я знаю: дом отцовский не сгорел,

хотя и продан новым постояльцам;

и мой удел, как дедовский надел,

надежно подчинен упрямым пальцам.

Я верю: материнская рука

опять, как в детстве, боль мою утешит;

и каждая строка черновика

когда-то будет вещей, не поспешной.

Тогда - вперед, разбрызгивая грязь,

по сыроватым пажитям апрельским;

туда, туда, где, ласково светясь,

желтеет солнца шар над перелеском.

Через косые резвые дожди

ветрам навстречу, радуясь и плача;

и вглядываясь, что там впереди,

надеяться азартно на удачу.

19.04.

УГЛИЧ

Воспоминанья, крытые соломой.

Кто ухватился, тот себя не спас.

И смотрит вновь с расчищенной иконы

нерукотворно-рукотворный Спас.

Мы говорим о подлинном и мнимом.

По Угличу проходим, все в снегу...

Ах, что ты шепчешь, милая Марина?

Я не Димитрий, но и я солгу.

Ах, милая пленительная полька,

как глаз твоих неистов малахит!

Смежила веки (вековала сколько?

А ретивое до сих пор болит...)

Слежался снег. Скрипит под каблуками.

По Угличу проходим, все в снегу.

И колокольный звон плывет над нами,

и наша дочь смеется на бегу.

Но почему тревожно так и знобко?

Что нам сулит в столице месяц март?. .

Заметена ночной метелью тропка.

Поленница лежит колодой карт.

Раскиданы колючие созвездья.

Непредсказуем поздний гороскоп.

И снег летит, такой же бесполезный,

и наметает времени сугроб.

8.03.

1984

* * *

Людей природа, в сущности, одна:

как ни ряди врожденные инстинкты,

сквозь оболочку хорошо видна

звериная повадка и косинка.

Срывается муштрованная речь.

Не справиться иному с хищным взглядом.

И в лесть горчинкою вползает желчь,

готова обернуться страшным ядом.