Иго любви

— Вот что… вы только не сердитесь на меня… Я хочу вам… Вот вы… одиноки… я тоже… Вместе… нам легко…

Он вынул платок и вытер влажный лоб. Руки его тряслись. Вера это заметила, и ей вдруг стало страшно.

— Вы поняли?..

— Н-н-нет…

— Эх! — с сокрушением сорвалось у него. И он отошел к окну.

Большими глазами глядела Вера на его статную фигуру.

Вдруг она услыхала печальные слова:

— Стар я для вас, милая барышня… оттого вы меня и не хотите понять.

Вера выпрямилась и встала.

— Вы… вы… значит… вы?

— Ну, да… да… да, — подхватил он, робко приближаясь. — Я любил бы вас, как отец… если бы вы согласились… Вот вы сейчас об отце плакали… Я с вас пылинки сдувал бы… Никому не дал бы вас в обиду… Милая барышня, что вы так смотрите на меня? Чего боитесь?.. Конечно, мы не пара. Кругом все молодые да красивые… Только так любить вас, как я люблю, уже никто не будет… верьте моей совести!.. Не умеют молодые жалеть да беречь… А вы мне… точно дочка моя маленькая… и… за счастье ваше… умереть я готов…

Она слушала его, не мигая, полуоткрыв губы, не двигаясь. Только когда он сделал к ней шаг, она вытянула руки, как бы отталкивая его. Лицо ее странно перекосилось, задергался угол рта. С жалобным криком она выбежала из комнаты.

А он постоял, глядя ей вслед, униженный, дрожавший, несчастный. Взял с фортепиано свою каску, внимательно поглядел на нее, потом тяжело вздохнул и, сгорбившись, вышел в переднюю.

Барон перестал ходить.

Это крайне тревожит Надежду Васильевну. Болен, что ли? Нет… Она встречается с ним на Дворянской. Он смущен. Она настойчиво зовет его к себе.

«Ничего не знает… Верочка, стало быть, не проговорилась… Ну что ж? Попробуем счастья в последний раз…»

Он с удивлением и покорностью судьбе сознает, что полюбил всем сердцем эту тоненькую девочку с алебастровым лицом. Полюбил впервые. Мечта о жизни с нею ослепила его. И расстаться с этой мечтой нелегко.

Поборов свою робость, он посылает за свахой.

Через день появляется Филипповна. Вид у нее торжественный и таинственный.

— Кто? — Глаза Поли так и прыгают.

— У-ух… Знатнеющий женишок! — шепчет сваха и, высоко подняв руку, растопыривает все пять пальцев. — Сам барон… Вот кто!..

Жених приезжает на другой же день.

Его принимает Надежда Васильевна. Веру не зовут. Барон смущен. Лицо артистки печально.

— Благодарю вас за предложение, барон, и очень ценю его. Но… я должна открыть вам одну тайну…

— Она отказала?

— Я еще не говорила с ней. Дело в том, что… Вера — моя незаконная дочь…

У барона отвисла нижняя челюсть. Глаза его застыли.

— Стыдиться ни ей, ни мне здесь нечего. И если я это говорю вам теперь, то не для того, чтоб… просить у вас прощения за мою вину…

— О, помилуйте! — лепечет барон и вынимает платок.

— Она дочь князя Хованского, а в метрике записана под моей девичьей фамилией Шубейкиной… Но знают это только вы да я, да ее крестная мать, генеральша Карпова. Сама Вера об этом не знает ничего. Мой муж, актер Мосолов, любил Веру, как родную дочь… Вот что я считала нужным вам открыть… И если вам, барону Норденгейму, покажется зазорным свататься к моей дочери, — этот разговор умрет между нами… а вы… останетесь нашим другом по-прежнему… Поверьте, я не обижусь. Предрассудки имеют большую власть над людьми.

Барон встает, выпрямляется и, откашлявшись, говорит серьезно, задушевным звуком:

— Имею честь просить руки Веры Александровны…

Глаза Надежды Васильевны становятся влажными.

— Я очень тронута, барон… Теперь в вашу любовь я верю… Но… передала ли вам Филипповна, что моя дочь бесприданница? Я могу дать за нею, кроме тряпок, тысяч пять, не больше…

— Ради Бога, ни слова об этом! Я готов взять ее в одной рубашке… Не в деньгах счастье…

Надежда Васильевна вытирает слезы.

— Вы с вашим именем и положением могли рассчитывать на прекрасную партию… и я польщена за Веру…

— Согласится ли она? Я стар для нее… и… она любила другого…

— Ах, вы слышали?

— Она сама мне об этом сказала…

— Вот как! Она никогда ни с кем не говорит о Феде…

— Она его не забыла…

— А… Это вздор! Живой муж всегда будет дороже мертвого жениха. Об этом не тревожьтесь. Но… чужая душа потемки. Неволить ее я не буду. Она у меня одна.

Барон красен и смущен, когда откланивается. Он с трепетом будет ждать ответа. И если Вера Александровна согласится, он завтра же днем будет здесь.

Когда час спустя Поля с торжественной физиономией распахнула дверь комнаты и доложила Вере:

— Вас мамашенька просит… — Вера уже знала зачем.