Игольное ушко

Он лежал лицом вверх на голых досках пола пустой спальни. Его глаза неподвижно уставились в потолок. Вывернутая наизнанку кепка валялась рядом с головой. Полы его пиджака распахнулись, а в нижней части рубашки расплылось совсем небольшое пятно крови. У него под рукой стоял ящик с бутылками виски, и у Люси мелькнула совершенно неуместная мысль о том, что старик, должно быть, слишком много пьет.

Она пощупала пульс.

Том был мертв.

«Думай, думай!»

Генри вчера вернулся в ее дом такой побитый, словно кто-то задал ему изрядную трепку. Именно тогда он убил Дэвида. А сегодня приехал сюда, в коттедж Тома, «чтобы забрать Дэвида», как он ей сказал. Но ведь он прекрасно знал: Дэвида здесь нет. Так зачем понадобилась поездка? Теперь ответ стал очевиден – чтобы расправиться с Томом.

Значит, она осталась совершенно одна.

Люси все-таки ухватила собаку за ошейник и оттащила от трупа хозяина. Потом какое-то странное чувство заставило ее вернуться и застегнуть пиджак поверх нанесенной стилетом раны, которая и убила Тома. Она закрыла дверь пустой спальни, вернулась в другую и снова выглянула в окно.

Джип только что остановился перед домом, и из него вышел Генри.

34

Зов о помощи, посланный Люси, приняли на сторожевом корабле.

– Сэр, – обратился радист Спаркс к капитану, – я только что поймал с острова сигнал «SOS».

Капитан нахмурился.

– Мы ничем не можем помочь, пока не появится возможность спустить на воду шлюпку, – сказал он. – В сообщении было что-то еще?

– Никак нет, сэр. Сигнал даже не повторили, как это положено по уставу.

– Мы ничем не можем помочь, – повторил капитан. – Отправь радиограмму на материк, сообщи о случившемся и продолжай слушать.

– Есть, сэр.

* * *

Сигнал Люси был услышан и станцией прослушивания МИ-8, расположенной на одной из горных вершин в Шотландии. Оператор установки, молодой человек, списанный из военно-воздушных сил после ранения в область живота, считал своей главной задачей перехват радиообмена судов немецкого флота у побережья Норвегии, и потому не обратил на однократный «SOS» особого внимания, однако уже через пять минут, когда закончилось его дежурство, доложил о нем своему командиру.

– Сигнал был передан в эфир лишь однажды, – сказал он. – Скорее всего он поступил с какого-нибудь рыболовного судна у берегов Шотландии. В такую погоду высока вероятность, что кто-нибудь умудрился попасть в беду.

– Предоставьте это мне, – отреагировал начальник. – Я сам свяжусь с ВМФ. Нужно будет также поставить в известность Уайтхолл, как предписывает новая инструкция.

– Благодарю вас, сэр.

Зато в штабе корпуса королевских наблюдателей «SOS» со Штормового острова наделал переполоха. Конечно, это оказался не тот сигнал, который наблюдатель должен послать, заметив в воздухе самолет противника, но все знали, насколько стар Том. Кто знает, что он мог вытворить в стрессовой ситуации? Поэтому на всякий случай были включены сирены оповещения о возможности налета вражеской авиации, все остальные наблюдатели подняты по тревоге, зенитные установки расчехлены по всему восточному берегу Шотландии, а из штаба отчаянно пытались выйти с Томом на связь.

Разумеется, ни один немецкий бомбардировщик так и не появился, и из военного министерства поступил суровый запрос – по какой причине объявлена полномасштабная воздушная тревога, если в небе не наблюдалось никого, кроме редких стай диких гусей?

Это прозвучало как выговор.

Береговая охрана тоже не пропустила сигнала.

И они ответили бы, если бы его передали на правильной частоте и с передатчика на судне, которое находилось в зоне их ответственности.

Но поскольку «SOS» прошел по каналам корпуса наблюдателей и исходил от старика Тома, решили пока ничего не предпринимать, ведь береговая охрана и так готова была отправиться к нему при первой возможности.

Когда новость узнали картежники на катере в гавани Абердина, Худышка как раз закончил сдавать в очередной раз.

– Хотите знать, что произошло? – спросил он остальных членов команды. – Старина Том скрутил этого беглого пленного и сидит теперь у него на голове, дожидаясь, когда прибудет целая армия и заберет его.

– Чушь собачья, – отозвался на это Смит, с которым согласились все.

Совершенно случайно сигнал был принят и на борту У-505.

Субмарина все еще находилась более чем в тридцати морских милях от Штормового острова, но Вайсман крутил ручку настройки приемника, прослушивая эфир – не без тайной надежды поймать оркестр Гленна Миллера, пластинки которого крутили по радио для американских военнослужащих в Великобритании, – и случайно оказался на нужной волне в нужное время. Он передал информацию своему командиру, капитану II ранга Хееру, добавив:

– Передача велась не на частоте нашего человека.

– Тогда для нас это ничего не значит, – сказал по-прежнему злой на весь мир майор Вохль.

И Хеер не упустил возможности его поправить.

– Для нас это все же кое-что значит, – заметил он. – Прежде всего мы, вероятно, столкнемся с какой-то активностью на поверхности, когда всплывем.

– Но нас она едва ли коснется?

– Скорее всего так, – согласился Хеер.

– Тогда это полная бессмыслица.