Игольное ушко

– Пожалуйста, оставьте свои предположения при себе, – резко сказал Блоггз. – Нам нужна от вас информация, а не пессимизм.

И остальные офицеры в комнате вдруг вспомнили, что, несмотря на свою молодость, именно Блоггз здесь старший.

– С вашего позволения, давайте проанализируем имеющиеся варианты. Версия номер один: он покинул Абердин по суше, а «Мари II» угнал кто-то другой. В таком случае он, вероятно, уже добрался до места назначения, но едва ли покинул страну из-за шторма. Мы уже повсеместно привели в боевую готовность полицию, и это все, что мы пока можем сделать при таком раскладе.

– Версия номер два: он все еще в Абердине. Опять-таки здесь ведутся масштабные поиски. Мы ищем его, и больше пока ничего предпринять не можем.

– Номер три: он отплыл из Абердина морем. Кажется, мы все считаем, что такая возможность наиболее вероятна. Давайте разберем, как в таком случае могли развиваться события. Версия три «а»: он нашел какое-то укрытие или потерпел крушение либо у берега, либо на одном из островов, но выжил. Версия три «бэ»: он погиб.

Блоггз, по понятным причинам, не стал оглашать версию три «вэ»: он сумел перебраться на другое судно – скорее всего на подводную лодку – еще до того, как разразился шторм. Времени на это у него было мало, но теоретически он мог успеть. А если его подобрала немецкая субмарина, значит, все пропало и сделать они уже не смогут ничего.

– Если он нашел место, где можно переждать шторм, или потерпел кораблекрушение, – продолжал Блоггз вслух, – то рано или поздно мы обнаружим доказательства: либо саму «Мари II», либо ее обломки. Нам необходимо тщательно обследовать береговую линию прямо сейчас, а поверхность моря – как только наладится погода и в воздух сможет подняться авиация. Даже если он пошел на шхуне ко дну, все равно что-то будет указывать на это. Часть обломков обязательно всплывет.

– Таким образом, нам предстоит решать одновременно три задачи. Мы продолжаем поиски, которые уже ведутся; мы отправляем новые отряды на осмотр побережья к северу и к югу от Абердина; мы должны быть готовы начать воздушную разведку, как только погода немного улучшится.

Пока Блоггз говорил все это, он мерил комнату шагами взад-вперед. Теперь же он остановился и оглядел присутствующих.

– Вопросы, замечания есть?

К этому часу утомление овладело всеми, но неожиданный всплеск энергии Блоггза пробудил их от летаргии. Один наклонился вперед, потерев ладони, другой завязывал шнурки на ботинках, третий уже взялся за свою куртку. Теперь они оказались вновь готовы включиться в работу. Ни вопросов, ни замечаний не возникло.

23

Фабер лежал без сна. Его тело, вероятно, еще нуждалось в отдыхе, хотя он и провел в постели весь день, но мозг работал на повышенных оборотах, прокручивая возможные варианты, намечая планы действий… И подбрасывая мысли о женщинах, о доме.

Теперь, когда он оказался так близок к тому, чтобы выбраться отсюда, его воспоминания о доме сделались почти мучительно сладостными. Он думал о самых простых вещах: о колбасе, которую можно нарезать толстыми жирными кругами, о машинах, ездивших по правой стороне дороги, о действительно высоких деревьях, но более всего – о своем родном языке: твердых и точных словах, жестких согласных и простых в своей чистоте гласных, о глаголе в конце предложения, где ему и положено располагаться, придавая фразе смысловую законченность, какую сексу придает оргазм.

И стоило подумать об оргазме, как опять вспомнилась Гертруда: ее лицо под ним (вся косметика уничтожена его поцелуями), ее глаза, то зажмуренные от наслаждения, то с любовью устремленные на него, ее полуоткрытый рот, из которого то на вдохе, то на выдохе доносилось: «Ja, Liebling, ja…»

Глупости, конечно. Это он семь лет жил как монах, а у нее-то не было для этого никаких причин. После Фабера у нее могли быть еще десятки мужчин. Хотя не исключено, что она погибла под английскими бомбами, или от рук маньяков, которые посчитали ее нос на дюйм длиннее нормы, или ее сбил грузовик во время затемнения. В любом случае она едва ли помнит о нем. Вероятно, он никогда больше ее не увидит. Но она была для него важна. Она что-то для него значила, если именно о ней он сейчас вспоминал.

Обычно он не давал воли сантиментам, считал себя по натуре холодным, расчетливым и культивировал это в себе. Тоже своего рода форма самозащиты. Но сейчас, когда успех, казалось, был так близок, он позволил себе немного отпустить поводья. Нет, не ослабить бдительность. Ни в коем случае! Но самую малость предаться игре воображения.

Шторм являлся его союзником, пока бушевал. В понедельник он просто свяжется по рации Тома с командиром подводной лодки, и тот пошлет в залив шлюпку, как только море чуть успокоится. Если же буря уляжется еще до понедельника, может возникнуть небольшое осложнение в виде баркаса с припасами. Дэвид и Люси, вероятно, предполагают, что он на этой же лодке отправится назад на материк.