Игорь Грабарь. Жизнь и творчество

В Мюнхене состоялось и первое знакомство Грабаря с крупными русскими живописцами Валентином Александровичем Серовым и Виктором Эльпидифоровичем Борисовым-Мусатовым. Серов – признанный мастер психологического портрета, создавший импрессионистические по стилистике картины «Девочка с персиками» и «Девушка, освещенная солнцем», был непререкаемым авторитетом для Грабаря. Впоследствии он вспоминал, что знаменитый художник «очень внимательно, долго рассматривал наши рисунки, которые нашел серьезно штудированными… Живописью нашей он не был вполне доволен и был, конечно, прав. В самом деле, в Сецессионе все мы видели его эффектный портрет великого князя Павла Александровича… тонкий по живописи портрет М. К. Олив… Куда же нам было тягаться с этим огромного, европейского калибра мастером?.. Серов произвел на всех отличное впечатление своей скромностью, неудовлетворенностью своими собственными вещами, снисходительностью к другим и глубиной своих суждений. Он говорил то, что думал, не лукавя и не делая комплиментов…»[23] В конце жизни Валентина Александровича Серова, умершего внезапно от остановки сердца в 1911 году, Грабарь задумал написать монографию о жизни и творчестве художника, поэтому они встречались довольно часто. Книга вышла в 1914 году в московском издательстве И. Н. Кнебеля. Так, Грабарь стал первым биографом всемирно известного художника, с живой достоверностью отразившим живописные искания мастера и интересные факты его жизни[24]. У него было много общего с Серовым, который также находился в поисках изобразительного языка, близкого французским художникам-импрессионистам, что наиболее ярко проявилось в его знаменитых полотнах. Однако так как картины французских художников Серов увидел гораздо позже, Грабарь совершенно справедливо писал, что это не было простым заимствованием, а «…исканием параллельным, притом исканием, приведшим к совершенно иным результатам…»[25]. Валентин Александрович умер в самом расцвете своего таланта и мастерства, когда ему не было еще и 47 лет.

«В лице Серова, – писал Грабарь, – ушел последний великий портретист старого типа. Мастеров света, красок, красивых композиций найдется еще немало, но что-то не видно ему наследника, и едва ли скоро явится художник, который был бы способен так бесконечно углубляться в человека – безразлично, люб он ему или нелюб – и умел бы так вскрывать его сокровенную сущность, как делал это Серов. Ушел последний убежденный певец человека»[26].

С большой теплотой Грабарь отзывался и о Борисове-Мусатове, посетившем школу Ажбе проездом из Парижа в Россию специально, чтобы познакомиться с колонией русских художников в Мюнхене. Игорь Эммануилович вспоминал:

«Маленький, горбатый, с худощавым бледным лицом, светлыми волосами ежиком и небольшой бородкой, он был трогательно мил и сердечен. Мы все его любили, стараясь оказывать ему всяческое внимание, и только подшучивали над его ментором Кормоном. Мусатов был тогда всецело во власти импрессионистов, писал в полудивизионистской манере, в холодных голубых цветах…»[27]

Расположение Грабаря и Борисова-Мусатова было обоюдным, и между ними завязалась искренняя многолетняя дружба. Впоследствии Игорь Эммануилович часто бывал у художника в Подольске, каждый раз неизменно приходя в восторг от его необычной «живописной» деревянной архитектуры.