Игорь-якорь

Вдали от русской матери-земли
Здесь пали Вы за честь отчизны милой.
Вы клятву верности России принесли
И сохранили верность до могилы.

Вас не сдержали грозные валы.
Без страха шли на бой святой и правый.
Спокойно спите, русские орлы,
Потомки чтут и множат Вашу славу.

Отчизна нам безмерно дорога,
И мы прошли по дедовскому следу,
Чтоб уничтожить лютого врага
И утвердить достойную победу.
Сентябрь, 1944

Особенно хорош был Плевен в сумерки. Дождь прошёл, небо поголубело, а потом стало фиолетовым, и в воздухе запахло весной, хотя была осень. Оранжевые клёны и тёмно-зелёные с коричневым дубы чередовались с ярко-зелёными ёлками. Величественные липы шептались листвой, а струйки фонтанов тихо урчали и плескались. Всё это было там, где некогда грохотали пушки, лязгали гусеницы танков, рвались бомбы.

А какая сейчас здесь была тишина!

— Пусть всегда будет так, — сказала, ни к кому не обращаясь, Наталия Ивановна, сказала тихо, как говорят там, где спят люди, — шёпотом, чтобы не разбудить их…

В понедельник утром перед самым отъездом из Плевена Наталия Ивановна опять пришла в спортивный клуб. Но тут её ждало огорчение. Она узнала, что все материалы, которые добыли аквалангисты в порту Никополь, увезли в музей в Софию.

«Ну что ж, — подумала Наталия Ивановна, — буду считать, что мне повезло. Ведь всё равно мне со всеми пассажирами «Сатурна» ехать в Софию. А раз уж увезли в самую столицу, то там они будут наверняка в сохранности».

18. Налёт морских разбойников

На «Черноморске», казалось, забыли уже о том, как пиратский самолёт снижался над палубой корабля, как бросал стеклянные шары, стараясь взять наших моряков на испуг.

Для капитана Круга всё это было не в диковинку. Фёдор Фёдорович плавал давно и отлично знал, что времена средневековья, когда в морях и океанах бесчинствовали пираты на парусниках, ушли в прошлое. Нынешние пираты вооружены самой новой техникой. Капитан Круг встречался с ними не в первый раз.

Однажды, в предыдущем рейсе, когда «Черноморск» был в океане, тёмной ночью над палубой корабля повис вертолёт. Ослепляющий луч прожектора бил сверху, а в это время на экране локатора появлялись и исчезали силуэты военных кораблей.

Это была психическая атака, всё случилось неожиданно, как оно бывает при налёте бандитов. В рубке в это время был механик Степан Шапкин, который докладывал капитану о делах в машине. Он слышал, как вахтенный, наблюдая за морем в локатор, докладывал:

— Обнаружены импульсы от корабля. Похоже на военный корабль… Военный корабль справа.

Степан стоял рядом с капитаном и чувствовал, как холодеют руки, ноги, спина. Шапкин злился на себя, приказывал сам себе быть мужчиной — не дрейфить, но ничего поделать не мог. Будто кто-то другой командовал им и его чувствами. И Степан, совсем не желая этого, будто не он, а тот, сидящий в нём, произнёс:

— Плохо дело: берут в вилку. Плохо.

Фёдор Фёдорович резко повернулся к механику:

— Плохо. Очень плохо, товарищ Шапкин. Пазуха у вас нараспашку. Две пуговицы не застёгнуты. Это плохо. Потрудитесь привести себя в порядок!

Капитан Круг не терпел малейшей неточности, неаккуратности, даже намёка на расхлябанность или паникёрство.

Да, в тот раз пираты не решились стрелять и бросать бомбы. Но во время рейса, когда впервые отправился Игорь, всё было по-другому.

Это произошло во второй половине дня. Большая часть пути осталась позади. Для Игоря «Черноморск» стал уже как бы родным домом. Может быть, этому способствовал Фёдор Фёдорович. Он был строгий, но одновременно добрый, требовательный по службе, но вне работы какой-то домашний, уютный и гостеприимный, особенно в часы отдыха, когда он зазывал к себе в каюту на огонёк кого-нибудь из моряков…

Вот и вчера Игорь провёл вечер у капитана, и тот расспрашивал его об отце и матери, об Иване, о котором слышал ещё во время Отечественной войны. При этом Игорь рассказал Фёдору Фёдоровичу, что Наталия Ивановна отправилась на Дунай искать каких-нибудь следов Ивана.

— И знаете, — сказал Игорь, — я получил телеграмму от отца. Он сообщает, что мама напала на след дневника Ивана.

— Невероятно! — воскликнул Фёдор Фёдорович. — Поздравляю! Ведь самое страшное — полная неизвестность. Вот что, молодой человек, будете писать отцу, обязательно от меня привет. Я ведь знаю его немного, а наслышан, наслышан, молодой человек, так, что могу порадоваться за вас…

На следующий день Игорь заступил на вахту вечером. С высоты мостика он увидел, как Фёдор Фёдорович подошёл к трапу вместе со Степаном Шапкиным.