Игра

– Для меня ты важнее хоккея, – просто говорит он, и будь я проклята, если от этого у меня не теплеет в сердце. – Вбей уже это в свою упрямую голову.

Я наклоняюсь вперед и беру его за руку. Он крепко ее сжимает, и я знаю, что он чувствует, какие ледяные у меня пальцы.

– Ты не представляешь, как я испугался, – жестко говорит он.

– Не так сильно, как я, – признаюсь я.

Папа резко на меня смотрит.

– Ты уверена, что не хочешь поехать в больницу, чтобы тебя осмотрели?

– Я в порядке. Просто в шоке. – Я сильно кусаю нижнюю губу. – Я так боялась, что он это сделает. Вы не представляете.

Перед нами предстает хоккейный стадион Брайара. Папа проезжает по парковке и останавливается прямо перед входом. К моему ужасу, Хантер не выскакивает из машины.

Вместо этого он поворачивается ко мне.

– Я знал, что ты сможешь ему помочь.

– Смогу помочь? – От боли у меня сжимается горло. – Я даже не видела, что ему нужна помощь, Хантер. Как я пропустила все знаки? И каким мозгоправом я буду, если даже не могу увидеть тревожные звоночки у собственных друзей?

– Блестящим мозгоправом, – жестко отвечает папа. – Люди не идеальны, солнышко. Иногда мы допускаем ошибки. Иногда мы терпим неудачу. Я потерял на операционном столе больше пациентов, чем могу осознать, но ты? Ты не потеряла сегодня своего друга. Ты спасла его. – Папа показывает на Хантера. – И он прав: он знал, что ты справишься. Я был в секундах от того, чтобы взобраться по зданию как Человек-паук, чтобы тебя спасти, но твой парень убедил меня, что надо верить.

– Во что?

– В тебя, – отвечает Хантер, и они с папой обмениваются смущенными улыбками.

Я тронута этим зрелищем.

– Мама говорит, что хочет сводить куда-нибудь нас с Хантером, когда мы приедем в город, – говорю я, немного помедлив. – Может, ты присоединишься к нам, и мы сможем повторить обед?

Папа кивает.

– Я там буду.

– Спасибо. – Я поворачиваюсь к Хантеру. – И тебе спасибо, что пришел, чтобы меня спасти. И тем не менее вылезай уже из машины, монах. Сейчас же. Если поспешишь, то, может быть, успеешь подготовиться к началу второго периода. – Я опять закусываю губу. – Ты сильно расстроишься, если я не пойду смотреть игру? Мне надо немного переварить то, что сегодня случилось. Просто… немного снять стресс, понимаешь? И я хочу позвонить маме.

Хантер накрывает рукой мою щеку.

– Это совершенно нормально. Может, вы сходите попьете кофе и согреетесь? У тебя ледяные руки. – Он с ожиданием смотрит на папу.

Папа отвечает твердым кивком.

– Я о ней позабочусь. Иди играй в свою игру, парень.

– Я найду вас потом, – обещает Хантер.

Он наклоняется, чтобы оставить на моих губах целомудренный поцелуй, и вылезает из машины. Слезы наполняют мои глаза, пока я смотрю, как он мчится ко входу на арену.

– Все нормально, – угрюмо говорит папа. – Уверен, его отсутствие не слишком сильно ска…

– Я плачу не из-за этого, – перебиваю я его между всхлипываниями. – Я даже не знаю, почему я плачу. Слезы просто начали литься без причины.

– Не без причины. Шок сходит на нет, и до тебя наконец доходит тяжесть того, что сегодня случилось. – Улыбка папы подернута грустью. – Иди сядь вперед, солнышко, и мы поедем куда-нибудь и поговорим. Ладно?

Я тру мокрые от слез щеки, киваю и тянусь к ручке дверцы.

– Спасибо, что ты здесь, папочка.

– Всегда.

42

Деми

К тому времени, как мы с Хантером входим в его дом, мне начинает казаться, что за одну ночь я пробежала два марафона и побывала на войне. Его команда победила, поэтому все отправились праздновать. Но мы решили не идти на вечеринку, как и Саммер с Фитцем. И Бренна, которая сказала, что лучше созвонится по скайпу со своим парнем, чем «будет иметь дело с кучкой озабоченных пьяных парней, пускающих по ней слюни». В доме кромешная темнота и мертвая тишина, когда вся наша группа оказывается внутри.

– Это охренеть как жутко, – замечает Бренна.

– Какое-то не то ощущение, когда их нет, – соглашается Саммер.

– Кого? – спрашиваю я. – Холлиса и Рупи?

– Ага. – Саммер машет рукой в сторону темного коридора. – Послушайте.

Я морщу нос.

– Что послушать?

– Вот именно!

Когда мы входим в гостиную, телефон Бренны начинает издавать навязчивые, но дребезжащие звуки знакомой песни. Это «Звуки тишины» Саймона и Гарфанкела. Я взрываюсь смехом, и она торжественно поднимает телефон, чтобы все услышали.

Но в чем-то она права. В этом доме никогда не было так тихо.

– А куда они, кстати, поехали? – спрашиваю я.

– Без понятия, – отвечает Хантер. – Холлис сказал, что это сюрприз.

– Для кого?

– Для Рупи.

– Тогда почему он не мог рассказать остальным? – возражаю я.

– Потому что это сюрприз.

Я издаю вздох.

– Я не понимаю этого парня.

– Никто не понимает, – честно говорит Бренна. – Не трать на это клетки своего мозга.

– Так, с вашего позволения, – объявляет Хантер, – мы с Семя пойдем в кровать. У нее был тяжелый вечер.

– Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти, – сочувственно говорит Саммер. Мы с ней не особо близки, но она удивляет меня такими крепкими объятиями, что у меня выбивает воздух из легких.

– Спасибо. Не буду лгать, это было ужасно.