Игра

– И я решил, что селянам доверия больше нет. Я запер дружинников и старосту. Я согнал всех мужиков. Медленно, без шума, отсекая улицу от улицы. Я поставил караулы на всех дорогах и вызвал вас, капитан. У меня очень мало людей.

– Ты поступил правильно, сержант. И выводы твои совпадают с моими. А теперь, дай своим людям отдохнуть. Но не снимать доспехов, быть наготове. Сам – тоже вздремни. Мы будем ждать. Ты ведь думаешь, что вечером все должно решиться?

– Да, мой капитан, я так думаю. Вечером придут свободные. Или даже ночью.

– Ну, и правильно думаешь… Правильно,– капитан поднял голову, посмотрел на ясное небо, пошевелил с хрустом шеей.– Где вы будете, если что?

– Погода хорошая, капитан, тепло. Мы расположимся на воздухе, вот там, за домом лекаря, у пруда. Вроде, и не на виду, но зато близко к площади и близко к дружинному дому.

– Свободен, сержант. Командуй своими.

Капитан отвернулся и пошел по площади, подзывая то одного, то другого из пришедших с ним, а потом отправляя людей по постам. А сержант обернулся к остановившимся чуть в стороне сопровождающим:

– Андре, Базиль, собрать всех наших. Сдать посты пришедшей смене. У нас есть пара-тройка часов отдыха. Всех – вот туда, за тот дом с горелым крыльцом. Жан, организовать еду, питье – и туда же всё. Марш-марш!– и сам пошагал в ту сторону, куда указывал, сняв шлем и на ходу ослабляя ремни.

Село

– Жанжак., а ведь нам придется как-то селян выручать. Вот так все складывается…

– Вдвоем? Ну, нет, Старый. Не выйдет у нас. Видишь, патруль в селе. Много тут этих патрульных. А я все же не боец, знаешь. Да и ты…

Хранители сидели на корточках за перилами колокольни, посматривая сверху на село и негромко переговариваясь. Они в первый раз в жизни оказались на самой высокой точке села, откуда видно было практически все – до самого леса на юге и до первых застав перед базой на севере. Сверху были видны посты патрульных на всех въездах в село, группа вооруженных возле дружинной избы, отдыхающую смену неподалеку от пруда. Кроме этого, по улицам прохаживались патрули. Они никого не задевали, но как-то так само собой вышло, что селян практически не было видно. Ни женщин, ни детей на улицах. Так, мелькнет кто-нибудь, пробегая к соседней избе, и опять только мерная поступь патрульных, привычно посматривающих по сторонам.

Лекарь еще никак не мог опомниться от побежавших вдруг стремглав событий. Весь день получился какой-то скомканный, смятый. То этот ночной бой с кем-то неизвестным, в котором повезло остаться живым, то раненые дружинники, с которыми возился под утро, то священник и догадки учителя, то вдруг появление самого Старого, то патруль в селе…

А священник-то теперь, выходит, союзник, потому что Старый сам его развязал и разговаривал с ним долго, а потом еще и чай все вместе пили. Он, священник, и повел их потом на колокольню, закрыв предварительно ворота и накинув изнутри большой тяжелый засов.

Старый оценил толщину двери колокольни, уважительно пошевелив ее на черных смазанных дегтем петлях размером с воротные, похлопал рукой по кованым полосам железа, скрепляющим дерево с обеих сторон.

– Никак колокола бережешь, святой отец?– хмыкнул он.

– И колокола…,– пробормотал священник, пропуская их в дверь и снова закрывая, но уже изнутри. Засов тоже поражал своими размерами. По существу, при закрытом засове открыть, как-то вытянуть наружу эту дверь было практически невозможно.

«То-то рубили дверь ночью!»– подумал Жанжак.– «Так они могли весь день рубить – и все без толку».

Прямо от двери вверх, а потом направо и дальше вдоль стен поднималась деревянная лестница со скрипучими ступенями. Удобные гладко ошкуренные перила были толщиной с руку, еще больше укрепляя деревянную колокольню. А левее, под лестницей, была еще одна небольшая дверца, тоже запертая на замок.

– Умно,– заметил Старый.– Правильно закручено… А там что?

– Кладовка это,– мотнул головой батюшка.– Ну, и это…,– он посмотрел на Старого, и тот кивнул понятливо в ответ.

– Пошли, лекарь, нам наверх,– дернул он за рукав Жанжака и первым затопал по ступенькам вверх, принюхиваясь на ходу к чему-то. Жанжак тоже несколько раз шумно втянул воздух. Ну, что… Какое-то масло чувствуется. Знакомый запах, но только вот не вспомнить сразу – откуда. А пока – наверх.

И вот они, уже отдышавшись после подъема, сидели за сплошными высокими, чуть ли не по грудь, перилами, посматривая сверху и думая каждый о своем.

Старый уже не вспоминал о хранилище. Он высматривал подходы к дружинной избе и проигрывал в голове возможные ходы противника. То, что патруль, с которым всегда был нейтралитет, стал вдруг противником, его не удивляло. Он давно ждал, что ситуация, в которой вокруг села кормились и свободные, и патрульные, и его хранилище, разрешится каким-то взрывом. Тут одно только неизвестное и непонятное: кто же был в селе ночью? И как понимать этот ночной бой? О свободных он старался не задумываться, как и о страшной посылке…

«Не задумываться!»
Старый еще раз осторожно выглянул сверху: