Игра

– Как думаешь, сколько их здесь?

– Полсотни, не меньше,– ответил лекарь, давно уже посчитавший в уме всех патрульных.

– А вот как думаешь, если бы наши – все разом? А?

– Трудно, Старый. Даже если все – все равно трудно. Вот вместе с сельскими если – мы могли бы справиться. Но все равно трудно. Это же патруль!– уважительно протянул лекарь.

Он смотрел, вздыхая, в сторону своего дома, в распахнутую дверь которого входили и выходили патрульные. Прикидывал, что там могло сохраниться, а о чем наверняка можно забыть.

– Солнце-то садится, а?– толкнул его в бок Старый.– Часа два до темноты, так? А в темноте нашим было бы удобнее…

– Не два, а все три, пожалуй,– глянул искоса на солнце, висящее, казалось, прямо над макушками деревьев на западе лекарь.– Сначала ж сумерки, потом уж и темнота полная. В темноте, пожалуй, нам проще, да.

– Но ты понимаешь, да, что наступать на село – нельзя? Если наши отряды, все сразу, пойдут в бой, даже ночью, то слишком многих положим под заборами. Постреляют же всех еще издали. Отсюда надо помогать, изнутри.

– Вдвоем? Нет, Старый, я на такое не пойду. Я не боец, ты же сам знаешь…

– Да, знаю, знаю… Я просто размышляю. Вот, если бы как-то устроить заварушку, ударить изнутри, а наши – снаружи, то, ведь… А?

– Ну, да, конечно. А кто – изнутри?

– Вот я что и говорю: старосту надо обязательно выручать и селян. Они теперь – ух, какие злые на патруль. Так я думаю.

Снизу из люка медленно поднялся сельский батюшка, протянул им два черных больших бинокля:

– Вот, возьмите. Удобнее так будет.

– И почему я не удивлен?– Старый ловко подкрутил наводку, посмотрел, привстав, в сторону леса.– Во! Отлично! Все, как на ладони. Стоп!

Он вдруг замер, напрягшись:

– Жанжак, посмотри-ка на лес. Что я вижу?

Жанжак подрегулировал бинокль, приложился, медленно повел слева направо, тщательно высматривая, что так удивило старого хранителя. Вдалеке, на полдороги к селу, виднелись темные фигуры,

– Четверо? А?– Старый был неспокоен.– Правда, четверо? Так?

– Раз, два, три, четыре… Ну, четверо. И что?

– Это ж наши возвращаются! Там Витас! И свободная там… Значит… Эх, черт… Вот же, я же знал, что все не так! А четвертый… Это ж старосты сын!

Он сел на пол, откинувшись спиной на перила, зашитые досками. Огляделся шальными глазами:

– Жанжак. Слушай, Жанжак! А ты сможешь опять из села выйти, а?

– Ну, так, выходил же!

– Жанжак, дружище… Беги к ним. Беги! Предупреди! Скажи! А потом тихо-тихо веди их сюда. Вот мне и бойцы! Ну? Это же ты сможешь, а?

Жанжак еще раз приложился к биноклю, прикидывая, как прикрываться взгорком, потом вот теми кустами, чтобы выйти наперерез.

– Ну, а что… Это я могу. И тогда у тебя отряд почти, Старый!– усмехнулся он, положил бинокль на пол и шагнул на лестницу.

– Там батюшке скажи, что за нашими идешь. За теми, что в лес ходили. Он откроет и закроет за тобой…