Игра

Она почти удерживается от соблазна бросить последний взгляд на комнату Алиссы – больше не может позволить себе предаваться тоске и сентиментальности, но на полпути к лестнице поворачивает обратно. Потрепанный плюшевый дракончик ее дочери так и валяется на кровати, там, где она его бросила.

– Ты можешь составить мне компанию, – говорит она и забирает игрушку с собой.

На улице холодно. Это мелочь, учитывая то, как тепло Линда оделась, но температура вызывает у нее ассоциацию слов и образов: холод; морозильник; морг – и ей это совсем не нравится. Она открывает дверь и останавливается, уставившись на свою подъездную дорожку.

– Нет. Пожалуйста. Не сегодня.

В районе, где живет Линда, постоянно ведутся споры с городским советом по поводу общественной парковки. Каждую неделю сотни пассажиров вместо того, чтобы платить грабительские аэропортовые сборы, просто бросают свои машины в жилом районе и либо идут пешком, либо добираются до аэропорта на такси, оставляя машины на обочинах на одну-две недели, а иногда и дольше. Совет разрешение выдавать отказывается, потому что у всех жителей есть подъездные дорожки у домов, но борьба за место сказывается на гостях, водителях доставки и местных рабочих. Сегодня уже не в первый раз перед подъездной дорожкой Линды припарковался невзрачный белый фургон, задним бампером перегородив Линде выезд. Под стеклом оставлена записка:

ВЕРНУСЬ ЧЕРЕЗ 20 МИНУТ!

Ей хочется закричать. Она с отчаянием оглядывается по сторонам.

– Почему ты не оставил номер телефона? – спрашивает она у пустой дороги. – Да что с тобой не так?!

Той рукой, которой, как это ни смешно, все еще держит дракончика за лапу, она проверяет таймер на своем телефоне: осталось четыре с небольшим часа.

Если фургон стоит здесь уже восемнадцать минут, она может подождать.

С другой стороны, если он здесь всего пару минут, то… Она сует телефон в карман и смотрит на передний бампер фургона. Между ним и машиной впереди чуть меньше полуметра, и это бесит, потому что если бы водитель немного сдвинулся, она бы смогла втиснуться в этот зазор со своим «БМВ».

Подождав столько, сколько смогла – около двенадцати секунд, она лезет под пальто, автоматически находит на разгрузочном ремне нужную петлю, достает свою складную дубинку. Так и не выпуская дракончика из руки, другой рукой разворачивает оружие на всю длину и с легкостью разбивает стекло со стороны водителя. Срабатывает сигнализация, но она не оглядывается, чтобы посмотреть, не видит ли ее кто-нибудь. Как ни в чем ни бывало Линда отщелкивает замок, открывает дверь, наклонившись внутрь, отпускает ручной тормоз. Дорога идет под небольшой уклон, достаточный, чтобы гравитация сделала свое дело, и фургон врезается в стоящую впереди машину.

Линда садится в свою машину и заводит двигатель. Мягкая игрушка – когда-то любимая игрушка ее дочери – лежит на пассажирском сиденье. Линда смотрит на нее, сдавая задним ходом.

– Ты ведь знаешь, что мы собираемся сделать, правда? – И отвечает сама себе тем высоким скрипучим голосом, который не использовала уже много лет; голосом, который неизменно вызывал у Алиссы смех, – голосом Дракоши.

– Мы заплюем их огнем, – говорит Дракоша, и по щеке Линды скатывается слеза. – Мы найдем виновных и сожжем их всех.

– Это точно, – отвечает Линда, слизывает с верхней губы слезу и протискивается на своей машине через узкий проход в конце подъездной дорожки. – Сожжем их всех.

Сигнализация продолжает вопить, возмущенный рабочий в каске бежит по тротуару к своему фургону, размахивая руками и вопя, чтобы женщина остановилась, но она на него даже не смотрит.

27 Первый игрок

В международном аэропорту Миннеаполис-Сент-Пол полно часов, и кажется, что все они слишком медленно идут.

Мэгги допивает свое пиво и жестом заказывает еще одно. Пиво проскользнуло на удивление легко. Бургер остался нетронутым. Она подносит его ко рту и пытается откусить кусочек. Он все еще теплый, по вкусу примерно такой же аппетитный, как пепел во рту, но ее телу нужно хоть что-то. Она чувствует слабость, и от одного пива – единственное, что она выпила с тех пор, как проснулась этим утром с легким похмельем, – сейчас уже голова идет кругом. Мысли путаются.

Она сидит в баре, который задумывался как открытое патио с видом на аэропорт. Над ее столиком торчит зонтик, закрывающий ее только от света потолочных ламп. Оба телефона лежат на столе рядом. Отсюда открывается хороший обзор на терминал. К сожалению, этот обзор работает и в обратную сторону. Вокруг полно мужчин и женщин в синей униформе, и ей все время кажется, что они смотрят прямо на нее, готовые в любой момент выстрелить. Сотрудники транспортной безопасности не носят оружие. Но носят полицейские и федеральные маршалы[15] под прикрытием, и она никак не может выбросить этот факт из головы.