Игра

– Как вы знаете, закон устанавливает для матери после рождения ребенка срок в тридцать дней для принятия решения. До этого момента ничего окончательно не утверждено, хотя Мэгги может сразу отдать вам ребенка, если захочет. Вы успели ознакомиться с личным планом Мэгги по усыновлению и знаете, что она выбрала полуоткрытое усыновление. Это означает, что она имеет право на письма, фотографии и общение, если захочет. Существует соглашение о контактах после усыновления, которое мы можем составить в присутствии адвоката, хотя должна сразу вам сказать, что в штате Миннесота они почти не имеют юридической силы. Насколько я понимаю, обе стороны придерживаются одной позиции в отношении переписки?

– Безусловно, – ответил Шон. – Мы бы хотели, чтобы для ребенка это было максимально прозрачно. Меня самого усыновили, и мои родители приложили неимоверные усилия, чтобы скрыть это от меня. До двадцати лет я даже не догадывался об этом. С самого начала, как мы с женой приняли это решение, мы договорились, что биологическая мать должна быть вовлечена в воспитание с первого дня.

– Если ты захочешь, – быстро добавила Кэролайн.

– Да, конечно, – согласился Шон. – Только от тебя зависит, в какой степени ты захочешь участвовать.

Мэгги опустила взгляд вниз на свое оплывающее тело.

– Я думаю… это было бы круто…

Тейлоры тоже уставились туда, в их глазах читалось отчаяние, тоска, чуть ли не голод, и Мэгги застегнула бы кофточку на себе, если бы могла соединить пуговицы. Ей оставалось доходить всего пару месяцев, но она с каждым днем становилась все больше, а так надеялась, что не придется покупать новую одежду до последнего триместра. Она ошибалась.

Кэролайн, должно быть, почувствовала ее неловкость, потому что отвела взгляд от ее живота и смущенно хохотнула:

– Вам не кажется все это немного формальным? Может, дадите нам минутку поговорить с Мэгги наедине? Вроде как мама с мамой? Такое допускается?

– Что ж, – сказала Диана. – Вообще-то мое присутствие необязательно, но, как правило, помогает, если у какой-то из сторон возникают вопросы. Мэгги, а ты что думаешь?

– Это круто, – ответила Мэгги. – Думаю, я совсем не против.

Кэролайн с благодарностью улыбнулась, в то время как Шон кивнул и поднялся из-за стола.

– Диана, тебе повезло, – подмигнул он. – Сейчас ты увидишь, как работает лучший мастер Миннесоты по приготовлению моктейлей![16]

– Разве можно отказаться от такого заманчивого предложения? – рассмеялась Диана, поднимаясь вслед за ним, а затем их оставили наедине: только Кэролайн и Мэгги, и ребенок за пятьдесят тысяч долларов, растущий в утробе Мэгги.

Какое-то время они молчали. Тейлоры установили рядом с беременной девочкой вентилятор, и теперь он негромко гудел, поворачиваясь и обдувая ее.

– Ты волнуешься? – спросила Кэролайн.

Подумав немного, Мэгги ответила:

– Нет. Не думаю. А вы?

– Честно? Ужасно.

– Диана говорила мне, что у вас это не первая попытка усыновления?

– Она рассказала тебе? – Кэролайн скрестила руки, обняв себя за локти – как будто ей резко стало холодно, как лани, внезапно оказавшейся беззащитной, и вздохнула. – Да, я предполагала, что они расскажут тебе все. В прошлом году у нас была еще одна мамочка. Но… ничего не получилось. Она нас подвела.

– Насколько далеко все зашло?

Кэролайн внимательно посмотрела на нее и, поколебавшись, ответила:

– Сорок недель. Роды. Мы подготовили детскую. Бутылочки простерилизованы, сумки собраны. Мы ждали звонка, чтобы встретиться с ней в больнице, но так и не дождались. К тому времени, как мы до нее дозвонились, все было кончено. Она взяла деньги и забрала ребенка. Своего ребенка. Я надеюсь, она счастлива, от всего сердца этого желаю.

Мэгги захотелось протянуть руку и коснуться этой несчастной незнакомки, но она не решилась этого сделать. Кэролайн казалась такой безупречно холодной в своем дизайнерском сарафане, такой элегантной и подтянутой, а руки у Мэгги такие опухшие и потные. Вместо этого она просто сказала:

– Вы можете мне доверять. Я не подведу.

– Ох, милая, ты не знаешь, что сделаешь, когда придет время. Ты не знаешь, какие чувства будешь испытывать.

– Я знаю. Я не хочу этого ребенка. – Это заявление было настолько очевидно – в конце концов, она здесь обсуждает усыновление, – и настолько же гротескно, что она почувствовала, как от стыда пылают кончики ушей. – То есть, – поспешила на попятную, – вы только оглянитесь вокруг. Я не смогу обеспечить ребенка ничем подобным. Мне еще нужно закончить школу.

– А как же отец ребенка? Что он думает обо всем этом?

Мэгги вся съежилась.

– Никакого отца нет. Этого никогда не должно было случиться. По крайней мере, сейчас из-за этой нелепой ошибки может выйти что-то хорошее. Я могу все изменить.

– Не сомневаюсь, – кивнула Кэролайн. – Конечно сможешь. Я просто хочу быть мамой, Мэгги, вот и все. Хорошей мамой.

– Вы ею будете. У вас есть идеи, какое имя можно ему дать?

– Ему? – Кэролайн перевела дыхание. – Почему ты уверена, что это будет мальчик?

Мэгги пожала плечами.

– Не уверена. Просто чувствую, наверное. Так как вы его назовете, если это будет мальчик?