– Вы бы никогда не заметили, что камень пропал, если бы это и в самом деле была коллекция вашего покойного кузена. На полке не было заметно никакого пробела. Он передвинул другие образцы. Откуда ему знать, что вы тщательно проверите всю коллекцию, едва он уедет?
– Значит, нет никакой надежды получить «Святого Луку» назад?
– Никакой, – согласился я.
– Да, хорошо, что ты настоял на страховании коллекции. Фонд Карвера ценит этот осколок дороже, чем все остальные кварцы, вместе взятые. За всю историю нашли лишь один столь же редкий метеорит – «Камень святого Марка». – Чарлз вдруг улыбнулся. – Выходит, что мы потеряли нечто равноценное «Черному двухпенсовику» – редчайшей марке.
Глава 5
Через два дня я переступил порог украшенного портиком и колоннами входа в агентство Рэднора гораздо более бодрым, чем когда выходил отсюда в последний раз.
Почти оглушенный радостным приветствием телефонистки, я поднялся по винтовой лестнице и был встречен свистом и шквалом соленых шуточек отдела скачек. Меня самого удивило, что я чувствовал себя так, будто вернулся домой. Ведь я никогда не считал, что действительно принадлежу к агентству, пока в Эйнсфорде не понял, что мне очень не хотелось бы покинуть его. Запоздалое открытие. Машину уже занесло, и мне вряд ли удастся ее выправить.
– Так ты все-таки справился? – Чико просто сиял.
– Пожалуй, да.
– Я имею в виду, снова будешь ворочать жернова?
– Ага.
– Но, – Чико вытаращил глаза на часы, – как обычно, опаздываешь.
– Пошел ты!
– Наш Сид вернулся, – Чико обвел рукой улыбающиеся лица агентов отдела скачек, – и по-прежнему чертовски обаятелен. Наконец-то работа агентства придет в норму.
– Но как я вижу, у меня по-прежнему нет стола, – проворчал я, обводя глазами комнату. Ни стола. Ни корней. Ни настоящей работы. Как и прежде.
– Садись на стол Долли, она старательно вытирала пыль с того места, где ты сидел.
Долли, улыбаясь, смотрела на Чико, и жажда материнства слишком явно читалась в ее взгляде. Она считала свою жизнь бессмысленной и бесплодной из-за того, что не могла родить ребенка. И то, что у нее прекрасная голова, одна из лучших в агентстве, а ум работает со скоростью и точностью компьютера, и то, что она крупная, энергичная, уверенно стоящая на земле женщина сорока лет с двумя браками в прошлом и старым холостяком, увивавшимся возле нее сейчас, для Долли не имело никакой цены. Она была потрясающим работником, очаровательной женщиной, прекрасным компаньоном для выпивки, но всегда оставалась печальной. Очень печальной.
Чико терпеть не мог, чтобы его нянчили, и вообще к матерям относился настороженно. К любым матерям, не только к тем, которые подбрасывают своих детей в прогулочной коляске на порог полицейского участка возле моста Бернс. Он подшучивал над Долли и ловко избегал ее попыток проявить материнскую заботу.
Я уселся на угол стола Долли, мое давнее привычное место, и покачал ногой.
– Долли, любовь моя, как идет работа?
– Необходимо, – шутливо ответила она, – чтобы ты чуть больше работал и чуть меньше дерзил.
– Тогда дай мне работу.
– A, сейчас. – Она задумалась. – Ты мог бы… – начала она и замолчала. – Хотя нет… Скорее всего, нет. Пусть лучше Чико поедет в Лембурн, там тренер хочет проверить одного подозрительного конюха…
– А для меня ничего нет?
– Э-э-э… Понимаешь… нет, ничего нет, – ответила Долли.
Это «нет» она уже говорила прежде сотни раз. И ни разу не сказала «да».
Я состроил ей гримасу, придвинул к себе телефон, нажал нужную кнопку и попал в приемную Рэднора.
– Джоани? Это Сид Холли. Да… вернулся из ниоткуда. Шеф занят? Я хотел бы переброситься с ним парой слов.
– Тише! Великое мгновение, – провозгласил Чико.
– Сейчас у него клиентка, – ответила Джоани. – Когда она уйдет, я спрошу и перезвоню вам.
– Хорошо. – Я положил трубку.
Долли вскинула брови. Как руководитель отдела, она была моим непосредственным начальником, и, попросив о встрече с Рэднором, минуя ее, я пренебрег правилами субординации. Но я был уверен, что Долли по прямому указанию Рэднора ни разу не дала мне задания. Если я хочу открыть шлюзы, то надо самому пойти и поднять заслонки. Или я так и буду сидеть на углу стола до старости.
– Долли, любовь моя, мне надоело болтать ногами, сидя на столе, даже таком гостеприимном, как твой. Хотя вид отсюда восхитительный.
Долли обычно носила блузки с глубоким треугольным вырезом, и сейчас на ней была кремовая шелковая блузка с вырезом настолько глубоким, что, будь на ее месте молоденькая девушка, в отделе скачек вспыхнул бы бунт. Но и у Долли это выглядело очень привлекательно. Природа щедро одарила ее своей милостью.
– Хочешь распрощаться? – Чико быстро сообразил, зачем я иду к шефу.
– Все зависит от него. Он и сам может вышвырнуть меня.
В отделе все задумались и замолчали. Они знали, как мало я делаю для агентства и что меня это устраивает. Долли отвела глаза в сторону, что не очень обнадежило.