Игра без козырей

Слишком далеко. Мне не уйти. Наверно, раньше, когда у меня были обе руки, чтобы опираться, перескакивая через препятствия, и когда желудок не вел себя так, будто в нем просверливают новые дырки, я бы одолел полмили не задумываясь. Но не сейчас. Хотя я всегда быстро выздоравливал, но всего две недели назад короткая прогулка к телу Эндрюса чуть не доконала меня, а хорошо нацеленные удары Фреда не добавили мне здоровья.

Надо смотреть на ситуацию реально. Если я собираюсь бежать, должна быть уверенность, что побег будет успешным. «Полцарства за коня», – подумал я. Мудрый предусмотрительный ковбой привязал бы к брусьям ограды Ривелейшна, готового принять всадника в седло и умчать от преследователей. А я поставил у ворот маленький белый «мерседес», развивающий скорость сто пятьдесят миль в час, но в нем сидел кто-то другой.

Бежать, чтобы быть пойманным, бессмысленно. Таким побегом ничего не добьешься.

Значит, остается одно.

Патруль не стали бы усыплять просто так. Крей не приехал бы ночью на ипподром ради прогулки. Этой ночью готовится диверсия. Не исключено, что они ее уже совершили. Есть только один шанс против десяти, что если я останусь здесь, то смогу ее обнаружить. Разумеется, до того, как они найдут меня. Естественно.

Если у меня когда-нибудь будут дети, они не дождутся, чтобы я играл с ними в прятки. Но в детской игре одни прячутся, другие ищут, а мне предстояло и то и другое сразу.

Через полчаса зловещая игра была в самом разгаре. Моя машина стояла на ипподроме, на гудроновой площадке для букмекеров, и фарами освещала трибуны. Каждый дюйм лестницы был залит светом, и с той минуты, как они пригнали сюда «мерседес», этой стороной здания я пользоваться вообще не мог.

Вторую машину они поставили возле ворот ипподрома, и ее фары освещали фасад весовой, бары, столовые, гардеробы и офисы. Допустим, в каждой машине сидит человек и выслеживает меня. Значит, только Крей и Оксон бегают по ипподрому. Но постепенно я убедился, что за мной по трибунам гоняются трое, а не двое. Вероятно, одна из машин пуста. Но какая? И непохоже, чтобы они оставили ключ зажигания на месте.

Дюйм за дюймом я осмотрел все огромное здание. Беда в том, что я не знал, что искать. Это могло быть что угодно, начиная с пластиковой бомбы. Но, судя по их предыдущим действиям, это, скорее всего, должно быть похоже на случайность. Несчастный случай. Неудачное стечение обстоятельств. Явная, открытая диверсия испортила бы весь план.

К примеру, завтра под весом зрителей обрушится часть трибуны, но без специалиста мне не определить, какая из трибун в опасности. Сам я не нашел никаких повреждений в опорах. И, кроме того, у них было совсем мало времени, всего пять-шесть часов после того, как закончились сегодняшние соревнования.

В кухне почти не осталось никакой еды. Служащие фирмы, поставляющей продукты, все убрали, освободив место для завтрашней поставки. Большой холодильник с двумя дверцами был заперт. Я не исключал возможности, что Крей попытается отравить часть провизии.

Все огнетушители висели на местах, и ни один дымящийся окурок не валялся возле канистр с керосином. Ничего, способного неожиданно воспламениться. Видимо, они считали, что еще один пожар после того, как сгорели конюшни, показался бы подозрительным.

Я осторожно крался по коридору, прижимаясь к стене, и бесшумно открывал двери, все время ожидая, что сзади кто-нибудь из них кинется на меня из темноты. При каждом шаге мои нервы вздрагивали, будто натянутые струны.

Преследователи знали, что я еще в здании. Везде, где они побывали, они включали свет, а я всюду, где проходил, выключал. Открывая дверь из освещенной комнаты в темный коридор, очень легко быть замеченным. Поэтому я выключал свет, прежде чем выйти. В коридоре горели три лампочки, но я с самого начала разбил их метлой, которую нашел в кухне.

Один раз, когда я перебирался из мужской уборной в бар рядом с тотализатором, в дальнем конце коридора появился Крей и направился в мою сторону. Его слабо освещал отблеск автомобильных фар, и он не видел меня. Я быстро перепрыгнул через коридор и скрылся за углом в баре, где букмекеры на ночь оставляли вещи. Там лежали сложенные зонты, металлические подставки, ящики и столы, за которыми они стояли. Не очень хорошее укрытие, но мне ничего не оставалось, и я спрятался позади этого холма, моля бога, чтобы ничего не задеть.

Совсем рядом послышались шаги Крея, он спешил к моему ненадежному убежищу. Остановился, открыл одну за другой двери кладовок, расположенных под лестницами, ведущими на трибуны. Они все были почти пустыми и в качестве убежища совсем не годились – слишком маленькие. Если бы я забрался в одну из них, то уже не смог бы выйти. Тупик.

Дверь бара, где я спрятался, неожиданно распахнулась, и яркий свет залил пространство между мной и Креем.

– Он не мог выйти из здания, – озабоченно произнес Оксон.

– Вы идиот! – в ярости крикнул Крей. – Конечно не мог. Но если бы у вас хватило ума взять с собой ключи, он бы уже давно попал к нам в руки.

Их голоса эхом отдавались в коридоре.