Игра без правил

Не откладывая дела в долгий ящик, Александр Петрович разыскал по телефону Сеню и предложил немедленно встретиться для обсуждения обоюдоинтересного дела. При встрече, состоявшейся в обеденное время за хорошим столом — весьма важно было сразу расположить к согласию будущего охранника, — Лушин с удовольствием оглядывал могучие бицепсы дальнего родственника, его толстенную шею и похожие на кувалды кулаки. О том, почему ему нужно, чтобы родственник пожил у него или хотя бы приходил ночевать, Александр Петрович говорил весьма туманно, но Сеня не особенно стремился вникать в подробности. Он попросил по стольнику за вечер, и Лушин, не торгуясь, согласился — такого бычка брать, да еще почти даром! Что стоят деньги в наше время? А отсутствие ненужного любопытства только плюс, да еще какой. И вот теперь Сеня ночует у него, и на душе стало немного спокойнее.

— Я пойду ванночку приму, — доверительно сообщил Сене хозяин и крикнул на кухню: — Маша! Ставь кофе, я скоро.

— Александр Петрович, — остановил его Сеня и, нахально глядя прямо в глаза, без тени смущения напомнил: — Денежки бы дали.

— Чего? — недовольно остановился Лушин. — А-а… Да, я помню, ты не волнуйся. Как говорили классики, здесь не в церкви, не обманут. Подожди, сейчас приму ванночку…

— Суббота сегодня, — прижав дверь огромной ладонью, упрямо басил Сеня, — хочу на пляж съездить, а то вечером опять мимо развлечений. И жарко, а надо к вам приехать. Надо ведь?

— Надо, — сокрушенно вздохнул Александр Петрович. Сейчас стольник стал казаться уже хорошими деньгами, а опасность появления уголовников надуманной или миновавшей. К тому же придется дать две сотни: за вчера и за сегодня. Но что сделаешь, уговор дороже денег, а коротать вечер без Сени не хочется.

Лушин вернулся в спальню, достал из кармана пиджака, висевшего на спинке стула, бумажник и, порывшись в нем, протянул Сене две купюры:

— Держи. Только вечером чтобы как штык был здесь.

— Железно, — белозубо улыбнувшись, заверил родич.

— Ну-ну, — отечески похлопал его по могучему плечу Александр Петрович. — Иди позавтракай и скачи на свой пляж соблазнять юных Джульетт.

Сеня спрятал деньги в карман брюк и распахнул перед Лушиным дверь ванной. Тот еще раз улыбнулся и, войдя, закрыл ее за собой. Вскоре донесся шум воды.

— Иди ешь, — позвала с кухни Маша. — Чегой-то ты повадился к нам? — ставя перед Семеном тарелку, спросила она. — То тебя по полгода калачом не заманишь, а то каждый день?

— Надоел? — Он жадно впился зубами в бутерброд с семгой.

— Не говори глупостей, не чужие небось.

— Это твой опасается, — прихлебывая чай, усмехнулся Сеня. — Сам попросил ночевать.

— Опасается? — Маша вытерла руки концом передника и присела напротив. — Чего ему опасаться?

— Рэкет кругом, — с набитым ртом пояснил родственник, ворочая челюстями и быстро уничтожая выставленные перед ним деликатесы, — в газетах только про это и пишут. А тут еще, говорил, на каких-то его знакомых напали. Пришли вроде вечером и обобрали. Вещи взяли и были таковы.

— Господи, страсти какие, — прижала руки к груди Маша, сморщив доброе полное лицо. — Это кого же так?

— Не знаю, — отмахнулся Сеня. Мысленно он был уже на пляже и представлял себя идущим по нагретому солнцем песку среди разлегшихся на полотенцах и одеялах молоденьких, соблазнительных самок. — Говорил, тут живут, недалеко.

— Ой, не Котеневы ли? Надо Лидке позвонить, спросить.

— Так она тебе и расскажет, — весело заржал Сеня, вставая из-за стола. — Спасибо, накормила. С собой сделай пару бутербродиков с рыбкой. Заскочу пивка возьму, и на пляж.

— Жизнь пошла, — готовя ему бутерброды, причитала Маша, слушая, как из ванной доносится веселое пение мужа, плещущегося под душем.

— Не боись, переночуем. Мерещится все твоему благоверному… Я открою. — Услышав звонок в передней, Сеня вышел в прихожую и открыл дверь.

В полумраке лестничной площадки стояли двое — мужчина с чемоданчиком в руках и второй с торчащим из кармана белого халата стетоскопом.

— Где больной? — делая шаг в прихожую, спросил первый.

— Какой больной? — загораживая дорогу, угрюмо спросил Сеня и выпихнул незваного гостя на площадку. — Какой тебе больной нужен?

— Что вы себе позволяете? — разозлился мужчина в белом халате и вынул из кармана бумажку. — Это ваш адрес?

Сеня подслеповато прищурился, пытаясь разобрать чужой почерк:

— Ну, наш, и что дальше?

— Скорую вызывали?

— Нет, честное слово, нет. — Сеня успокоился: обычное дело, ошиблись или подшутили. Бывает.

— Пошли, чего там, — буркнул пожилой фельдшер, поудобнее перехватывая ручку чемоданчика, — развлекаются всякие, а в это время люди мучаются… Сообщим, что ложный вызов, а каждый выезд, молодой человек, денег стоит.

— А чего вы мне это говорите? — обиделся Сеня. — Я, между прочим, вас не вызывал.

Захлопнув дверь, он накинул цепочку и, крикнув Маше, чтобы не волновалась, пошел в туалет. За тонкой перегородкой, весело похлопывая себя мокрыми ладонями по груди и животу, мылся Лушин, фальшиво распевая: «Я так хочу, чтобы лето не кончалось!»